Замолкший телефон. Роман - стр. 2
В годы войны народу тоже пришлось несладко. Надлежало пресечь панические настроения, антигосударственную пропаганду. Оттого приказ «Ни шагу назад!», в соответствии с которым паникёры, дезертиры, изменники расстреливались на месте без суда и следствия. Созданы были штрафные батальоны, эскадрильи, батареи использовавшиеся на самых тяжёлых, самых страшных участках фронта. После войны «генеральские» и «адмиральские» дела. Уж, больно вольготно почувствовали себя герои-победители – совсем потеряли страх! А там дело «Еврейского антифашистского комитета». Чтобы не собирались ребята-евреи в только что созданную страну Израиль. А для «простых смертных» статья за преклонение перед западом. Сажали начиная за преклонение перед европейскими дорогами и кончая преклонением перед западными модами. Нашлось в системе репрессий и место для учёных. Пошли гонения на вейсманистов-морганистов и тех, кто интересовался «лженаукой» кибернетикой. Наконец, «дело врачей – убийц в белых халатах».
Так, около трёх десятков лет жил народ. В страхе, что в любую ночь раздастся настойчивый стук в дверь. Люди в одинаковой одежде предъявят ордера на арест и обыск. Затем, кому как повезёт. Выполнен к моменту суда план по расстрелам, значит 15—20 лет лишения свободы. 15—20 лет надежды выйти, как кончится срок. А, главное, что товарищ Сталин лично прочтёт отправленное ему из лагеря не одно письмо, немедленно исправит судебную ошибку. Сколько таких «надеявшихся» сгинуло на лесоповале, в шахтах, в рудниках!
Сразу после смерти Сталина репрессированных стали выпускать. Первыми – «убийц в белых халатах». Далее пошла волна массовых реабилитаций – посмертных и тех, кто выжил в лагерях. Привлекли к ответственности за нарушение социалистической законности, недозволенные методы дознания и следствия тех, кто фабриковал «дела». Кое-кого расстреляли. Большинство отправили неа пенсию.
Прошли ХХ и последующие съезды Коммунистической партии Советского Союза, осудившие культ личности Сталина. Первыми, кто выступил против этого осуждения стали фронтовики. «Мы за Родину, за Сталина на смерть шли. А этот лысый Хрущев на кого попёр?! На «генералиссимуса Победы»! Были, кто говорил: «Да, культ личности надо осудить. Незаконно репрессированных реабилитировать, восстановить в правах. Но, сделать это надлежит тихо-спокойно. Без всяких помп с ажиотажем». Большинство ждало. Ждало перемен к лучшему.
Вернулись в квартиру из ссылки в Казахстан Ольга с бабушкой. Их семья занимала до войны целых две комнаты. Потому, что олины родители были кандидатами наук, да ещё работали на оборону страны. При Сталине учёный со степенью был целой формулой, в том числе имел право на дополнительную жилплощадь. Незадолго до войны отца с матерью расстреляли как «польских шпионов». Бабку с внучкой турнули в Кустанайскую область, где пришлось жить в землянке, вкалывать в колхозе. Им вернули пустовавшую комнату. Дали бабуле пенсию, компенсировали утерянное имущество. Пристроили сумевшую окончить десять классов внучку на секретарскую работу.
В другой уже более десятка лет проживала старушка Матвеевна, изобличившая не одного «врага народа». О своём «героизме» в годы «Большого террора» Матвеевна предпочитала помалкивать. Однако раскусившие друг друга бабки не общались. Мало того, даже пользовались кухней поодиночке, предпочитая не встречаться.