Закуски под шёлковым ветром - стр. 3

Она, безусловно, считает, что никто этого не видит, но есть маленькое окошко, через которое видно куда больше, чем можно подумать.

Я вручаю госпоже Ли её выпечку и открываю дверь. Дождь, конечно, сильнейший, но уже подъехал извозчик, поэтому пожилой женщине не грозит промокнуть до нитки.

Некоторое время я просто стою в дверях, слушая звук рокочущих капель и вдыхая запах свежести. Прохлада забирается под ворот, щекочет шею, бессовестно кусает за нос. Все же ещё рановато выскакивать без накидки. Но я упрямо стою и очень надеюсь, что Мэйлин под крышей, а Вэнь-Вэнь быстро добралась к ней.

Надо бы с ними связаться…

Я захожу внутрь, собираю посуду со столика госпожи Ли. Сейчас редкий момент, когда никого нет. Бросаю взгляд в окно и вижу, что там остановилась повозка. Светлая такая, будто дождь её и не касается. Защита ци, что ли?

Она прямо… вызывающе белая. От одного только взгляда на которую понимаешь: тот, кто внутри неё, отвратительно богат.

Дверца повозки резко распахивается.

Я невольно замираю, разглядывая высокого мужчину в светло-сером ханьфу. Рост, разворот плеч, руки. Небесные боги, какой он…

Он быстро подбегает ко входу лавки. Получается это удивительно изящно, несмотря на далеко не хлипкое телосложение.

Тихий скрип – я отмечаю на краю сознания, что нужно смазать петли. Но ведь ещё недавно всё было нормально, так почему?

Мужчина оказывается внутри. В нескольких местах ханьфу всё же потемнело от воды. В длинных черных волосах поблескивают капельки. Почему-то появляется совершенно нерациональное желание поднять руку и смахнуть их.

Мужчина поднимает глаза, и почему-то кажется, что весь мир приобретает какой-то совершенно нереальный каре-золотистый оттенок, а во рту разливается медовая горечь.

Всего на миг. Но это хватает, чтобы поддаться наваждению и тут же сбросить его с себя.

До меня доходит, что я так и стою с чайничком, в который вцепилась, словно утопающий в ветку-спасительницу. До ужаса жуткое сравнение, но иного в голову не приходит.

Более, чем поспешно я оказываюсь за стойкой, бормоча что-то вроде приветствия. Ну, почему я? Почему не Вэнь-Вэнь? Где её, кстати, до сих пор носит?

Прошло на самом деле не так уж и много времени, но мне это кажется катастрофой.

– Добрый день, – говорит мужчина. – Зелёный чай, пожалуйста. И… – Он смотрит на витрину. – Это.

Я невольно замечаю на его руке золотой браслет, звенья которого похожи на солнечные лучи. А ещё пальцы… Длинные, сильные… Наверное, такие хороши для музыканта. Впрочем, на них можно смотреть и даже не услышать, что там играют.

И тут же мысленно я даю себе оплеуху, потому что к чему вообще эти мысли?

Куда важнее сейчас побыстрее сделать чай и отметить, что опять осталась последняя булочка с перцем. И именно её пожелал гость.

Мужчина занимает столик в углу, создает легким движением голубую птичку и кому-то явно передает сообщение.

Я переключаюсь на выполнение заказа. И стараюсь не думать, что в лавке появилась какая-то неловкая тишина, несмотря на тихо мурлычущую музыку, подобранную Мэйлин. Старшая сестра договаривалась с духом гуциня, который любезно согласился работать с нами.

Я стараюсь не смотреть в сторону гостя.

Это непрофессионально. С таким подходом нужно пялиться на всех, кто заходит, вместо того, что выполнять их заказы.