Забытая Тэффи. О «Титанике», кометах, гадалках, весне и конце света - стр. 16
Несчастнее всех чувствуют себя в этой сутолоке мужья, сопровождающие своих жен. Сначала еще пробуют острить и подшучивать над дамскими страстями.
«Бабы»… «Тряпки»… «Отчего нам не придет никогда в голову заниматься этой ерундой?..»
Но они скоро теряют последнюю бодрость духа, смолкают, бледнеют, и глаза их приобретают невинно фанатическое выражение прерафаэлитских девственниц.
– Мишель! Которая материя тебе больше нравится – голубая или сиреневая?
– Голубая… – раздается тихий стон.
– Ну так отрежьте мне десять аршин сиреневой, – обращается дама к приказчику. – Не обижайся, ты сам знаешь, что у тебя нет вкуса!
И он не обижается! После четырехчасовой беготни по Гостиному двору утрачиваются многие тонкости человеческой психики…
– Сколько стоит эта пряжка?
– Шесть рублей.
– Отчего же так дорого?
– Помилуйте, сударыня, – отвечает продавщица тоном оскорбленного достоинства, – ведь это настоящая медь! Чего же вы хотите?
– И камни плохие…
– Настоящее шлифованное стекло!
– Гм… Так нет ли у вас чего-нибудь попроще?
– Вот могу вам предложить.
И продавщица с торжествующим видом вынимает из ящика нечто вроде печной заслонки.
– Без всякого лишнего изящества – красиво, прочно, дешево…
Но самый центр, самый пульс жизни представляют шляпные магазины. Перья, птицы, цветы, ленты и еще многое «чему названия нет», и все это вертится, поднимается, опускается, примеряется…
Странные шляпки бывают на белом свете! Иная, посмотришь, шляпа как шляпа, а вглядись в нее – целая трагедия: на отогнутых полях, конвульсивно поджав лапы, беспомощно раскрыв клюв, умирает какая-нибудь белая или желтая птица, а тут же рядом, сияя «наглой красотой», расцветает букет гвоздики. Прямо «гражданский мотив».
Или представьте себе совершенно невинную шляпку с ленточками, цветочками, и вдруг вы видите, что из этих ленточек торчит маленькая золоченая лапка. Вдумайтесь в эту лапку! И вам покажется, будто туда, в самые недра шляпы, провалилась несчастная птица; ее уже не видно, только простертая вверх лапка отчаянно взывает о помощи.
Жутко становится!..
Но наши дамы мало обращают внимания на психологию шляпок.
– Послушайте, отчего это здесь какой-то неподрубленный лоскут болтается?
– Это самая последняя французская неглижа! – отвечает приказчик.
А как прельщают покупательниц продавщицы хороших магазинов. Они поют как сирены и, как соловьи, сами закрывают глаза, заслушиваясь своего пения!
Они заставят вас купить вместо намеченной вами хорошенькой розовой шляпки какой-нибудь коричневый ужас, и вы даже не заметите этого!
Им ничего не стоит водрузить над бледным измученным лицом пожилой женщины яркий зеленый колпак с угрожающими перьями и потом замереть в экстазе, словно они очарованы представшей пред ними красотой.
И несчастная загипнотизированная женщина покупает колпак и делается на весь сезон предметом издевательств уличной толпы, злорадства знакомых и стыда своих родственников!..
И натешившись вдоволь над одной жертвой, сирены-продавщицы принимаются за другую.
– Да, но се тро шер[69], слишком дорого, – слабо обороняется жертва.
– Вы, вероятно, хотите сказать, слишком дешево, – издевается продавщица, – взгляните! Ведь это натуральное воронье перо! Эта шляпка ничего не боится. Вы можете надевать ее и под дождь, и в концерт, и везде она будет одинаково хороша! Мы только потому и уступаем ее так дешево, что она приготовлена в нашей мастерской.