Заботы и власть. Мориц Тассов. Нума - стр. 4
НЕЛЛИ
Раньше у меня вообще никакой свободы не было. Муж был ужас какой строгий. О нем я вам еще ничего не рассказывала. Купите мне еще чего-нибудь из еды?
РАУШЕНБАХ
Да хоть всю кухню.
НЕЛЛИ
А вы опасный человек. Муж из ревности даже хлеб от меня прятал, фрейдист чертов. У тебя, говорит, от жратвы любовный инстинкт возбуждается. Когда его позавчера посадили, я целую утку съела. В обычный вторник.
ФИДОРРА
Привет, старый пень.
РАУШЕНБАХ
Привет, Барбос. Пересаживается за стол Фидорры.
ФИДОРРА
А эту я не знаю.
РАУШЕНБАХ
Да это же Нелли. Жена того самого карманника, который в день зарплаты… Изображает как тот ворует. Ну, ты понимаешь; он теперь сидит. Она жрет как колорадский жук. Но симпатичная, не из таких, что первым делом смотрят мужику в зубы. И как тут жениться, если у тебя всего один зуб.
ФИДОРРА
А зачем тебе, в сущности, жениться?
РАУШЕНБАХ
Я вдовец, желаю жениться. Но как это делается? Хожу по вечерам в такие места, где бывают женщины. Присмотрел одну, заговорил. Она пьет. А тут и ночь наступила. Я и не заметил, сам был в доску пьяный. Оклемался, вижу: я один-одинешенек, а все стулья уже на столах.
ФИДОРРА
Ну, когда-нибудь приземлишься.
РАУШЕНБАХ возвращается за свой стол. К Нелли
И квартиры у меня тоже нет. Живу в общаге на фабрике, сплю в гамаке, это и есть мой дом.
ШТОЛЬ возвращается с Валеской
Он не ушел.
ФИДОРРА
Не боись, красавица. Я остаюсь.
ШТОЛЬ
Ни на грош такта, при таких габаритах. Вы никогда не стесняетесь?
ФИДОРРА Чего?
Появляется Конферансье, останавливается.
ВАЛЕСКА
Это вы виноваты, что у нас денег нет.
ФИДОРРА
Я?
ШТОЛЬ
У нас половина фабрики стоит из-за ваших паршивых брикетов. Генераторы, трубопроводы. Рабочие гроши получают.
ФИДОРРА
Выходит, брикеты виноваты.
ШТОЛЬ
А в том, что брикеты паршивые – вы.
ФИДОРРА
Так уж и мы?
ШТОЛЬ
А кто?
ФИДОРРА
Социализм.
ШТОЛЬ
Но брикеты – ваша продукция.
ФИДОРРА
Брикеты, да. Но не социализм. Конечно, эта дрянь ни на что не годится. Ударная работа. Говорю же: социализм – это когда избавляешься от всякой дряни.
Возвращаются музыканты: Аккордеонист, Скрипач,
Ударник. Они играют туш.
ФИДОРРА
На нашей фабрике тридцать рабочих, три смены И все виноваты?
КОНФЕРАНСЬЕ
У нас все хорошо. Проблемы разве что с туалетной бумагой, ха-ха-ха, говорю совершенно откровенно, ее очень не хватает. На днях вызывает меня директор театра и говорит: Бадрайзер, говорит, хочешь получить рольку? Я его поправляю: То есть рулончик? Рулон туалетной бумаги? Так что все у всех хорошо. А потом я подумал: почему министр ничего не предпринимает? Может быть, он не знает, не ведает о наших заботах? Ведь ему, кроме всего прочего, работать надо. Сажусь писать письмо министру, дескать, так и так, известно ли ему об отсутствии туалетной бумаги, и пусть он исправит положение.
АККОРДЕОНИСТ
И что, господин Бадрайзер? Он исправил?
КОНФЕРАНСЬЕ
Видите ли, когда я заканчивал письмо, мне потребовалось выйти. Я справил, пардон, нужду, и вижу, что туалетной бумаги нет. Так что я вообще не смог отправить это письмо! Громко хохочет; Фидорра смеется. Штоль не смеется.
ФИДОРРА
Вот дурень.
ШТОЛЬ
Что тут смешного?
ФИДОРРА
Люблю повеселиться.
КОНФЕРАНСЬЕ
Ведь у нас все хорошо. Дамы и господа, мы приближаемся к апогею нашего представления – лотерее входных билетов. Приз – бутылка крымского шампанского. Туш. Он показывает бутылку.