Заботы и власть. Мориц Тассов. Нума - стр. 3
КУНЦЕ
И это твоя первейшая обязанность.
МЕЛЬЦ
Такова ситуация.
ТВАРДОВСКИ
Партия не имеет ничего против товарища Папмайера.
КУНЦЕ
Я ради партии из сил выбиваюсь.
ТВАРДОВСКИ
Да только, говорят, не в котельной.
КУНЦЕ
Либо занимаешься политработой, либо ворочаешь уголь. На фабрике партийная работа – важнее всего.
МЕЛЬЦ
Не хотелось бы вдаваться в дискуссию, но товарищ Папмайер как более квалифицированный работник был бы лучшим мастером.
КУНЦЕ
Еще бы. По части подхалимства он мастер.
ТВАРДОВСКИ
Технические, так сказать, проблемы решает, конечно, товарищ Папмайер.
КУНЦЕ
Освальд, я тебя предупреждаю, не встревай. Инженеры ни хрена не соображают в политике и вечно суют палки в колеса. Освальд, за вашим братом на любых должностях нужен глаз да глаз. Мастер работает с людьми. Это и есть его прямое дело. Каждый дурак это понимает. И тебе пора бы это понять.
ТВАРДОВСКИ
Товарищ Папмайер энергичный человек?
МЕЛЬЦ
Весьма.
ТВАРДОВСКИ
Вот как?
МЕЛЬЦ
Способный, но и энергичный.
ТВАРДОВСКИ
К человеку на руководящей должности предъявляется так много требований! Хорошо, если у него найдется хотя бы два или три достоинства. Тогда он справится. Люди – странный народ. Ладно. Так тому и быть. Пожимает руку Папмайеру, встает. Как дела на фабрике. Есть трудности?
МЕЛЬЦ, КУНЦЕ, ПАПМАЙЕР указывают на вазу
Никаких трудностей. Твардовски с Мельцем и Папмайером уходят.
КУНЦЕ
Проклятое упрямство. Я надеялся к вечеру стать мастером, но не тут-то было. Так что сегодня смотрю в будущее с недоверием. Теленку с двумя головами место в паноптикуме, а такая фабрика… Чем она лучше, чем двуглавый телок?
Танцзал в клубе комбината
Портрет Ленина, разноцветные бумажные гирлянды. На эстраде барабаны и микрофон. Столы. За одним
Нелли и Раушенбах с двумя бутылками вина, Нелли все время что-то жует. За другим столом Хеда Штоль с Валеской, перед каждой маленькая кружка пива.
РАУШЕНБАХ
В 1939 году в Берлине я побывал в зимнем саду. Там у них на сцене выступали две живые саврасые лошади. В старости такие воспоминания помогают жить.
НЕЛЛИ
Неужто впрямь саврасые?
РАУШЕНБАХ
Две живые савраски, гвоздь программы. А на потолке звезды, но не обычные, а из цветного стекла, сияющие над двумя живыми белыми лошадьми. Ах, дорогая моя, и что от меня осталось? Где моя прежняя прыть?
НЕЛЛИ
Если поискать, найдется.
РАУШЕНБАХ
Может быть.
Входит Фидорра, присматривается к присутствующим дамам, подсаживается к Штоль и Валеске.
ФИДОРРА
Почему ничего не происходит?
ВАЛЕСКА
Перерыв.
ФИДОРРА
Там, где я, перерывов не бывает. Пауза. К Штоль. А ты интереснее, чем она.
ВАЛЕСКА
А я всего только подруга.
ФИДОРРА
Ты для меня мелковата. Пристально глядит на Штоль.
ШТОЛЬ
Что касается интереса, то без вас перерыв был интересней.
ФИДОРРА паясничает
Ах, мое сердце!
ШТОЛЬ
Что с вашим сердцем?
ФИДОРРА
Его поразила молния.
ШТОЛЬ
Насмерть?
ФИДОРРА
Оно разбито.
ВАЛЕСКА
Нужна стимуляция.
ФИДОРРА
Стимуляция – это хорошо. Что вы пьете, девушки? Закажем что-нибудь дорогое.
ШТОЛЬ
Так вы с брикетной фабрики?
ФИДОРРА
Угадали.
ШТОЛЬ
А мы со стекольной фабрики, понятно?
ВАЛЕСКА
У нас денег нет.
ФИДОРРА
Тем лучше. Пауза.
Штоль роется в сумочке и вместе с Валеской уходит в туалет.