Забери мою боль - стр. 27
— Что ты не договариваешь? — Юля решила спросить в лоб, потому что вот такой потрепанный и растерянный Макс начал порядком раздражать девушку. Мало того, что дурную весть принес, так теперь мнется, как незваный гость на чужом пороге.
Юля не любила разговоры ни о чем, не любила, когда перед ней юлят в попытке сгладить углы и сбавить градус нарастающего в воздухе напряжения, а Макс сейчас делал именно это. Деминой всегда было проще говорить начистоту, так сказать, вывалить правду-матку и вырвать с корнем.
— Его отец не просто левый мужик, и боюсь, тебе не понравится то, что я сейчас скажу, — нервно комкая в руках несчастную бумажную салфетку, Макс устремил на Юлю тяжелый взгляд своих черных глаз.
Парень до чертиков напоминал ей отца. Да что там, Макс был его копией.
С каждой секундой молчания Максима в Юле нарастало ощущение полной беспросветной задницы. Какого черта он продолжает тянуть кота за хвост и почему не скажет прямо?
Хотя где-то глубоко внутри Юля уже знала, о ком пойдет речь, не хотела признавать, не хотела даже мысли подобной допускать, но уже знала. И тот факт, что Макс, словно пятнадцатилетний мальчишка, мялся, подбирая слова, лишь подтверждал Юлины догадки.
— Это Громов, да? — ледяным тоном произнесла Юля, все еще надеясь, что ошибается, и поведение Макса — лишь плод ее воспаленного воображения на фоне дикой усталости.
Макс ответил не сразу, некоторое время он смотрел сквозь стекло, устремив взгляд куда-то вдаль. Он хмурился, сводил густые брови к переносице и молчаливо поджимал тонкие губы.
— Молчишь, — горько усмехнулась Юля, глядя на брата, — и как, позволь узнать, он узнал о сыне, если это вообще его сын, — с трудом процедила Юля.
Она чувствовала, как внутри что-то лопается, словно натянутая струна не выдержала и разорвалась наконец. Оглушительная ядовитая боль разлилась по телу девушки, вызывая сильнейшие спазмы, к горлу подступила тошнота, сдерживать которую становилось все сложнее, руки и ноги отнялись, словно вовсе не принадлежали Юле. Сейчас она чувствовала себя так, будто из нее душу с корнем вырвали, и теперь та со стороны наблюдала за неподвластным ей, оцепеневшим телом.
Все вокруг казалось каким-то далеким, расплывчатым, словно бы Юля за собой наблюдала через плотную мутную пленку. Время словно остановилось, движение вокруг замедлилось, будто в замедленной съемке, звуки и вовсе перестали существовать. Спазм в бронхах не давал сделать вдох, а грудную клетку обожгло кипящей в крови яростью.
— Что ты ему сказал? — прошипела Юля, едва сдерживая желание наброситься на брата и расцарапать предателю лицо, чтобы почувствовал хотя бы тысячную долю той боли, что испытывала сейчас Юля.
— Правду, — прохрипел Макс.
Казалось, что слова ему даются с тем же трудом, что и Юле.
— Правду. — Эхом отозвалась девушка. — Зачем? Да и какую правду ты мог ему сказать? Схожесть во внешности ни о чем не говорит. Это может быть простым совпадением.
— Я делал тест, Юль.
— Тест? — нахмурилась Демина, как только до нее дошел смысл сказанных братом слов.
— Помнишь, чуть больше трех месяцев назад Миша поранился у нас дома, — продолжил Макс.
— Ты сделал тест без моего разрешения? — Юля напряглась, сжала ладони в кулаки. — И чей биологический материал ты взял за образец, позволь узнать? — сейчас голос девушки больше напоминал змеиное шипение.