Забери меня отсюда - стр. 59
Можно было бы и не суетиться – включить машину и выставить режим «капучино», но отчего-то в присутствии особенного гостя хотелось делать всё правильно. Достать старую ручную мельницу и измельчить зёрна в пыль, растереть в ступке мускатный орех и кардамон, разломить надвое палочку корицы, отрезать четверть стручка ванили – и долго-долго варить кофе на медленном огне, пока аромат не станет умопомрачительным, а пенка не займёт почти третью часть турки.
– Не забудь оливки, – напомнил Кён вполголоса. – И шоколад.
Тине стало смешно.
– Есть ещё пожелания?
– Есть, – усмехнулся он и открыл один глаз. – Но для них пока рано.
Рука дрогнула, и благоуханный кофе плеснул мимо чашки.
– Слушай, тебе когда-нибудь говорили, что ты…
– Говорили. Часто, много, красноречиво.
Пока она методично вырезала квадратики из хлеба под канапе, Кён перебрался в кресло, умудрившись ни одну кошку не потерять по дороге. Королева теперь воротником возлежала у него на плечах, остальной прайд рассредоточился по коленям и подлокотникам. Еле ощутимо пахло фиалками. Но не теми, парфюмерными, из масла, а лесными, горчащими, свежими, и от этого становилось так спокойно и хорошо, словно лихо и впрямь осталось за дверью, беспомощное перед речным волшебством.
В голове крутились десятки вопросов – о камнях и костях города, о Доу, о той первой встрече на мосту, об Уиллоу, об ивах и крысах. Но спросила Тина почему-то совсем иное:
– Слушай, давно хотела узнать… Почему в душе у меня появилась горячая вода? Это какая-то магия?
Кёнвальд двумя пальцами подцепил крошечный бутерброд, подозрительно вглядываясь в зубочистку, которая удерживала сплющенную оливку.
– Вроде того. Я починил нагреватель.
Лампочка вопросительно мигнула. Порыв ветра толкнул яблоневые ветви к окну и выбил по раме нестройную дробь – похоже, затишье подходило к концу.
«Я ослышалась?»
– Ты сделал что?
Кёнвальд был невероятно занят тем, что расставлял в шахматном порядке канапе с оливками и без; Королева ободряюще урчала ему на ухо. Однако до ответа он снизошёл, пусть и через две минуты.
– Там четыре параллельных нагревательных элемента. Были бы последовательные – и ты бы поломку сразу заметила, горячая вода от ледяной отличается разительно, уж поверь. А так они потихоньку перегорали, пока не остался один… – Кён осторожно двинул канапе с оливкой вперёд, делая ход на воображаемой шахматной доске. – Я их заменил, хотя, честно говоря, найти такое старьё – непростая задача.
Тина сделала целых три глотка кофе, пытаясь осмыслить сказанное.
– То есть ты просто взял отвёртку и дальше, ну?..
Невидимый противник, играющий сырными канапе, двинул свою пешку вперёд. Кён смешно нахмурил белёсые брови:
– Именно. Что такого? Это раньше могли сказать, что мужчине благородного рода не подобает осквернять свои руки грязными механизмами. Но сейчас вроде бы нет таких предрассудков.
– Да ничего – Тина откинулась на спинку стула. – Я думала, что фейри не очень хорошо ладят с железом.
– И с рябиной, – рассеянно подтвердил Кёнвальд, обдумывая ход. – Но я не фейри, пусть и провёл много времени среди народа холмов.
В памяти всплыл отчего-то образ Доу, и сердце ёкнуло.
– А кто ты?
Из-под ресниц плеснуло синевой – невинной, чистой, очень-очень древней.
– Я колдун.
– А я думала, что дух реки, – призналась Тина, чувствуя себя донельзя глупо. – Сначала вообще приняла тебя за мстительную утопленницу.