Юсуповы. Кровь и смерть - стр. 14
Сквозь гомон послышался знакомый голос, которому свойственно растягивать гласные, будто коту наступили на хвост. Шурочка. Шурочка Муравьева. Вот уж с кем никак не хочется встречаться. Не хватало еще подбирать вежливые отговорки, почему Юсупов вновь проигнорировал письмо. Письмо, которое отправилось в мусорное ведро, так и непрочитанным.
Отвешивая поклоны, Юсупов двинулся в противоположную сторону от знакомого голоса. Гостиная, коридор, еще коридор, как вдруг ему в грудь уткнулось чье-то личико. Причем недурное, можно смело сказать миловидное. Голубые глаза, слегка вздернутый нос, будто дразнит «ну и что ты мне сделаешь?». Пухлые губки как у наивной курсистки округлились в тихом возгласе:
– Ох, еxcusez moi.
– Non, tu me pardonneras, – машинально ответил Юсупов и мягко отстранился.
Женские ладони в ажурных перчатках на мгновение дольше задержались на его груди, а в глазах заискрились огоньки. По опыту Юсупова в девяти случаях из десяти такие огоньки довольно быстро перерастают в пожар в спальне или даже в скрытом от глаз углу.
Да, она явно недурна.
– Простите мою оплошность. Позвольте представиться, граф Феликс Юсупов…
– Я вас сразу узнала, – с легким акцентом в голосе перебила его барышня и тряхнула светлыми локонами. – Вы ведь часто бываете в салонах с братом. Слышала, вы вместе играете в любительском театре. Знаете, я ведь тоже немного увлекаюсь… Вы как? Принимаете в свои ряды? Можем вместе сыграть?
– Труппой руководит мой брат. Я обязательно за вас замолвлю словечко, mademoiselle?..
– Ах, оставьте это, – хихикнула барышня и махнула ладошкой, снова слегка задев его грудь. – Мы живем в век просвещения и прогресса. Обойдемся без титулов. Марина. Марина Гейден.
Она протянула руку, но явно не для поцелуя. Юсупов кивнул, слегка пожал в ответ и отметил про себя, что такую барышню в труппу никак нельзя. Подмостки сгорят в пожаре страстей, любовных треугольников и шального кокетства. Но он сам не прочь отвести беду на себя, можно вон прям за теми шторами или еще в каком уединенном местечке.
– Приятно познакомиться, и надеюсь на скорую встречу… в вашем театре, – добавила Марина и испарилась в дверном проеме, оставив за собой тонкий шлейф магнолии.
Юсупов даже не успел сказать, что никакого театра толком нет. Хотя кого это волнует? Барышня явно имеет в виду совсем другое. И она удивительно настойчива, что графу даже понравилось.
***
Ближе к полуночи в главном зале стало посвободнее. Гости все больше собираются группками по пять-шесть человек. Главные сплетни пересказаны, новые – выдуманы. В курительной не продохнуть от плотного сизого дыма. Юсупова ненадолго хватило, покинул помещение после пары сигарет. Поискал глазами брата, но того как ветром сдуло. Может нашел себе развлечение на вечер.
Проскальзывая между гостями и раздаривая уже сникшую улыбку, Юсупов заметил подозрительное шевеление в дальнем конце зала. Дамы перешептываются, сверкают глазами, будто хотят попробовать запретный плод. Как говорится, и хочется, и колется. Влекомый щекоткой любопытства где-то под лопаткой, граф проследовал за волной ароматов и шорохом платьев. Преодолев лестничный пролет, он оказался в темноте. В гостиной опущены портьеры. Круглый стол по центру застелен багровой скатертью. Две свечи с высоким пламенем. Десяток мужчин и женщин держат ладони на столе и соприкасаются мизинцами.