Юные безбожники против пионеров - стр. 30
Вполне объяснимо, что против усиления влияния ячеек Союза безбожников в школе выступили некоторые работники центральных и местных органов управления народным образованием. Свой ведомственный интерес они защищали, аргументируя тем, что безрелигиозная школа, само собой, предполагает ведение в ней антирелигиозной пропаганды и что программы ГУСа 1927 г. позволяют проводить антирелигиозное воспитание. «Как ни парадоксально прозвучит это для тех, кто само название безрелигиозной школы принял как конец “антирелигиозной пропаганды”, как бессильный отказ от борьбы с религией, – писал А. Терентьев, – нужно раз навсегда подчеркнуть: безрелигиозная школа не может не быть школой антирелигиозной»[183]. В этом непонимании кроется, по мнению А. Терентьева, «недоразумение, которое как будто бы должно стать ясным каждому, кто читал программы ГУСа. Для этого достаточно раскрыть программу любого года обучения и взять любую тему… Можно ли представить себе педагога, который будет обосновывать вредное влияние церкви, соблюдая “нейтралитет” по отношению к церкви и религии? Можно ли говорить о религиозных предрассудках, не будучи ни за религию, ни против нее?.. Речь может идти только о методах, о подходе, о приемах антирелигиозной работы. И Наркомпрос, и ГУС в своих программах правильно делали, когда указывали на необходимость известной осторожности, известного такта в подходе к вопросам религии»[184].
Такой же позиции придерживался консультант «Методического путеводителя» Ф. Варченков, который отвечал на страницах этого приложения к «Учительской газете» на вопрос, присланный одним из учителей: «Если правильно организовать работу по программам ГУСа, – подчеркивал Ф. Варченков, – которая от начала до конца материалистична, а следовательно, антирелигиозна, то успех в вашей работе на этом фронте обеспечен. Посмотрите на любую тему из любого года обучения, и вы увидите, что во всей вашей работе изо дня в день вы имеете материал для стройного и последовательного и безрелигиозного воспитания»[185].
Методист из Сибири Л. Ушатский писал, что сибирский вариант программы ГУСа также «дает большой простор инициативе педагога, не связывая его строго определенными темами. А раз это так, то в деле антирелигиозной пропаганды представляется возможным расширить в соответствующем духе более подходящую тему или подтему»[186]. В другой статье он уточнял свою мысль: «Часто приходится слышать от учителей, что при существующих программах очень трудно, почти невозможно ввести антирелигиозный материал. С этим никак нельзя согласиться. Наоборот, комплексная система преподавания в высшей степени облегчает введение в программу антирелигиозного элемента»[187]. В том же номере журнала некий И.Щ. предлагал, как лучше это сделать: «Не вводя новых тем, не перегружая программы ГУСа, в те же три основные колонки: природа, труд, общество и в те же темы, что имеются сейчас, надо включить антирелигиозный материал. Этот материал всегда и везде есть, надо только изучить окружающую среду в части ее религиозного состояния, особенно пристально присмотреться к семье и улице»