Юлий Цезарь. В переводе Александра Скальва - стр. 6

КАСКА

Зачем ты небо искушал так сильно?

Удел людей – бояться и дрожать,

Когда им боги в гневе шлют знаменья

Событий страшных, чтоб ошеломить.

КАССИЙ

Уныл ты, Каска, и тех искр жизни,

Что римлянам присущи, нет в тебе…

Иль не нужны. Ты бледен, смотришь дико,

Являешь удивление и страх

От вида этой странной злости неба.

Но коль коснёшься истинных причин

Таких огней, всех призраков скользящих,

Зверей и птиц различных видов, свойств,

Дурачеств стариков, детей пророчеств,

Как это всё меняет свой закон,

Свою природу и врождённый навык

На качества чудовищ, то найдёшь,

Что небо в них вселило эти духи,

Как страха инструмент и нам сигнал

Об ужасе, грядущем в государстве.

Назвать бы человека мог тебе,

Кто больше всех на эту ночь похожий:

Разверз могилы, жжёт, гремит, рычит,

Как лев у Капитолия; особу,

Не выше, не могущественней нас

По личным силам, но зловещейставшей

И страшной, как весь этот странный мрак.

КАСКА

Ты Цезаря в виду имеешь, Кассий?

КАССИЙ

Да кто бы ни был он, ведь и сейчас

У римлян тело, мышцы, как у предков.

Но горе временам! Мёртв дух отцов,

И властвует дух матерей над нами.

Терпение к ярму от женщин в нас.

КАСКА

Да, правда. Говорят, сенат наш завтра

Намерен ставить Цезаря царём,

Чтоб он носил во всех морях и землях,

Кроме Италии, корону ту.

КАССИЙ

Тогда, куда вонжу кинжал, я знаю:

От рабства Кассий Кассия спасёт.

Вот, в чём, вы, боги, слабым дали силу,

Вот, чем, тиранов стали побеждать.

Ни камни стен, ни медь, литая, башен,

Ни смрад темниц, ни вязь стальных цепей —

Совсем не оберег для силы духа.

Но жизнь, устав от сих мирских преград,

Всегда найдёт освободиться силы.

Я это знаю, пусть же знает мир:

Ту часть тиранства, что ношу с собою,

Могу стряхнуть, как захочу.

Раскаты грома стихают.

КАСКА И я.

У каждого раба в руке есть сила,

Чтоб собственное рабство прекратить.

КАССИЙ

Так почему же Цезарь стал тираном?

Бедняга! Знаю, волком бы не стал,

Когда б не видел, римляне – лишь овцы:

Не стал бы львом, те ланями не будь.

Те, кто большой костёр разводят в спешке,

Начнут с соломы. Что ж за мусор Рим,

Какой же хлам, отброс, когда он служит

Столь низменному делу – освещать

Такую мразь, как Цезарь! Но, о, горе,

Куда меня ты завело? Ведь, вдруг,

Всё, что сказал я, слушал раб усердный?

Тогда придётся отвечать. Но я

Вооружён и риск мне безразличен.

КАСКА

Ты с Каской говоришь, а он совсем

Не лживый сплетник. Вот, моя рука:

Ты будь непримирим ко всем страданьям,

И я пойду с тобой так далеко,

Как самый верный.

КАССИЙ

Что ж, договорились!

Теперь знай, Каска, я уже привлёк

Ряд самых честных благородных римлян,

Со мной на предприятие пойти,

Почётных, но рискованных последствий.

Они за этим ждут менясейчас

Под портиком Помпея10. В ночь такую

По улицам ни ходят, ни шумят.

Но к нам окрас стихии благосклонен,

Подобен делу наших рук – собой

Весьма кровавый, огненный, ужасный.

КАСКА

Постой немного, кто-то к нам спешит.

КАССИЙ

То Цинна, узнаю́ его походку.

Он друг.

Входит ЦИННА

Куда ты, Цинна, так спешишь?

ЦИННА

Ищу тебя. Кто он? Мете́лл ли Ци́мбер?

КАССИЙ

Нет, это Каска, он союзник наш.

Меня ещё там ожидают, Цинна?

ЦИННА

Я рад ему! Как эта ночь страшна!

Мы ныне зрели странные виденья.

КАССИЙ

Меня там ждут, скажи?

ЦИННА Да, это так.

О, Кассий, если было бы возможно

Нам Брута благородного привлечь.

КАССИЙ

Что ж, Цинна, радуйся. Письмо, вот это,

Ты претору на кресло положи,

Где только Брут найдёт, забрось другое