Я полюбила бандита… - стр. 18
Не переодеваясь, я спускаюсь вниз, у входа в подъезд Вадим забирает мой чемодан и закидывает его в багажник машины. Машина на этот раз другая. Но это тоже какой-то внедорожник. Сомневаюсь, что он понес такие уж большие убытки после той аварии. Ну лично для него. Мы с ним находимся на, мягко говоря, разных уровнях благосостояния. Вчера я долго просматривала информацию в интернете, набрав в поисковую строку фамилию с визитки, но ничего выдающегося там не нашла. Громов Вадим. Владелец заводов, дворцов и пароходов. Никаких биографических сведений, личных фотографий. Ни одной странички в соцсетях, каких-нибудь интервью с рассказами «Как я стал успешным». Ничего, за что можно зацепиться глазу. Информации на удивление очень мало. Ее почти нет.
Мы едем в полном молчании. От центральной части города двигаемся куда-то в сторону северной окраины. Высотки за окном постепенно сменяются более низкоэтажной застройкой. Солнце еще достаточно высоко, на улице опять пекло, но в машине вполне комфортно из-за работающего кондиционера. В спальных районах кипит жизнь. Хохочут дети на каруселях за невысокими цветными заборчиками детских площадок, дамы почтенных лет бодро переставляют палки для скандинавской ходьбы, кучка подростков в джинсах и майках замышляют что-то недоброе, мамочки с колясками на вечерней прогулке со своими крикунами двигаются медленно и сонно. Мне грустно. Тоскливо. Одиноко.
– Вадим, а я смогу продолжать работать?
– У тебя будет только одна работа.
О какой работе идет речь, понятно и так, поэтому больше вопросов я не задаю.
Чем дольше мы едем, тем больше на меня наваливается тяжелой плитой неотвратимость происходящего. Вся моя утренняя бравада улетучивается под ее тяжестью, в груди нестерпимо давит, и мне отчаянно хочется реветь в голос. Но реветь нельзя, поэтому я отворачиваюсь к окну и время от времени осторожно вытираю сбегающие из глаз слезы ладонью, чтобы Вадим этого не видел. А то решит еще, что я передумала. А другие предложения, сам говорил, будут хуже.
За это время мы уже выехали куда-то за город. Внезапно машина сбрасывает скорость, съезжает на обочину и плавно тормозит. Вадим протягивает руку, берет меня за подбородок, разворачивает к себе лицом и пристально смотрит в глаза. Все-таки заметил, что я плачу. А в следующий момент я испуганно дергаюсь, когда он склоняется ко мне, обхватывает руками повыше талии и перетаскивает к себе, усаживая боком на своих коленях.
– Что ты делаешь?
Что, прямо здесь? И чем это лучше моего «клоповника»?
– Хочу кое-что проверить, – тихо отвечает мне на ухо мужчина и находит мои губы.
Осторожно касается и мягко углубляет поцелуй. Горячая ладонь проскальзывает под футболку и медленно двигается вверх. Я опять вздрагиваю и хватаю его за запястье.
– Прекрати хватать меня за руки, – строго говорит Вадим, разрывая поцелуй.
Я знаю, что должна отпустить его руку. Знаю! Но не могу.
– Марьяна. Я ничего тебе не сделаю, – уже мягче произносит он, а я все продолжаю его держать.
Вадим склоняется к моему уху и шепчет, обдавая кожу щекочущим дыханием:
– Не бойся, слышишь? Я не трону.
Снова приникает к губам, я заставляю себя ослабить хватку, и его ладонь скользит выше, сдвигая вверх спортивное бра под футболкой, и обхватывает полушарие груди. Чуть сжимает, поглаживает и большим пальцем выводит круги вокруг соска, потом осторожно касается его подушечкой пальца и снова поглаживает. Я уже почти не сопротивляюсь, когда он задирает на мне футболку, еще выше сдвигает топ и обхватывает твердую вершинку губами.