Я (не) твоя рабыня - стр. 23
– Прости, – прошептала Вита, сердце все еще быстро билось в груди, а руки дрожали.
Филипп дал ей минуту прийти в себя не отстраняясь. Вита крепче сжала его ладонь, когда они снова пошли вперед.
Впереди пискнула сигнализация и дорогу озарил свет фар. Машина ожила, как «Кристина» из романа Стивена Кинга, послушная техническому прогрессу, а не мистике, хотя на долю секунды Вита успела в этом усомниться. Подойдя к ролс-ройсу, Вита выдохнула, обрадовавшись скорому возвращению в город.
Рано.
Филипп резко притянул ее к себе.
Его горячее дыхание обожгло шею, заставив затрепетать.
– Значит, Приап под плащом Харона? – спросил Филипп.
Вита замерла, не зная, что ответить.
– Не думал, что у меня настолько большой, но как скажешь, – Филипп провел кончиками пальцев по ее волосам, убирая с лица непослушные локоны.
– Я не хотела, – пролепетала Вита, от одной мысли, что он заставит сделать ему минет посреди кладбища, внутри все сжалась, – пожалуйста, не надо, – сказала она едва слышно.
Но что значат мольбы в царстве Харона…
Глава 9
Филипп прижал Виту к капоту урчащей машины, стараясь уклониться от его прикосновений, она отшатнулась и вскрикнула. Фея на капоте болезненно «клюнула» ее в спину. В глазах Филиппа вспыхнули задорные искорки. Вита судорожно втянула холодный воздух, не хочет же он трахнуть ее на кладбище?.. Но именно этого Филипп и хотел. Не тратя время, он рванул ее пальто, отлетевшие пуговицы глухо запрыгали по асфальту. Дыхание Филиппа стало тяжелее, но в глазах так и плясали веселые огоньки. Но Вита не могла разделить его горячность. Она осмотрелась по сторонам. Спасения ждать неоткуда. Кресты и памятники вдоль дороги скрыла густая чернота. Виту одновременно терзали страх и стыд. Покойники на черно-белых фотографиях смотрели на нее с осуждением. Секс на кладбище – это что-то запретное и противоестественное. Вита предприняла последнюю попытку остановить Филиппа:
– Не надо, пожалуйста, – прошептала она сухими горячими губами, – не здесь.
– Полная жизни боится смерти? – глухо прошептал Филипп.
– Так нельзя, это… – но Вита не нашла слов.
Что «это»? Грех? Правонарушение? Оскорбление памяти мертвых? Для Филиппа все это только обострит удовольствие, усилит желание.
У нее нет достаточно сильного аргумента, способного охладить пыл Харона. Разве что?..
Вита глубоко вдохнула, прежде чем открыть рот, возможно, в последний раз:
– Сейчас ты и впрямь похож на мерзкого волосатого Приапа, а не Харона!
Но вместо того, чтобы разозлиться Филипп рассмеялся, прижавшись к Вите всем телом, давая почувствовать свое возбуждение и горячо зашептал в самое ухо:
– Молись, чтобы это было не так. Ты знаешь, что изображение Приапа использовали в древности для дефлорации невесты, а первенца потом приносили в жертву божеству?
Горячее дыхание обожгло кожу, Вита попыталась высвободиться из плена теплых рук. Филипп не позволил, продолжил:
– Надеюсь, ты не забыла противозачаточные, потому что я собираюсь отыметь тебя прямо на этом мрачном, грязном кладбище, – Филипп ухмыльнулся, лизнул ее шею, отчего по коже пробежали мурашки, а сердце забилось чаще, – и ты будешь послушной, как овечка под ножом, ведь жизнь всегда уступает смерти. Посмотри вокруг, они не дадут соврать, – Филипп кивнул в сторону могил.
Не дав Вите произнести и слова, Филипп отстранился и разорвал ее блузку, оголив грудь. Соски затвердели от холода. Ледяной ветер погладил кожу. Вита попыталась прикрыться, но Филипп приказал: