«Я гибну, но мой смех еще не стих», или Сага об Анле Безумном. Книга первая - стр. 8
Торбьёрн подумал над словами жены и так ответил ей:
– Даже если накидка придется впору, мой рост и ширина плеч не введут их в обман. Не хочу, чтобы люди говорили, будто Торбьёрн, сын Хельги, жил, как муж, но умер, как женщина. Лучше я тайно взойду на крышу и при вашем уходе спрыгну возле задней стены. А уж если я вырвусь, никто из них не доживет до утра.
Сказано – сделано. Только Гудрид с рабынями вышла из дома, как враги обступили их, думая найти между ними Торбьёрна. Он же появился там, где его не ждали. Заднюю стену дома караулил Эльвир Трус, с которым были еще трое. Эльвир первым увидел Торбьёрна и подбежал к нему. Сын Хельги взмахнул мечом и рассек ему живот так, что требуха стала вываливаться наружу. Три человека бросились навстречу, но и с ними у Торбьёрна разговор был короткий. Первого он поразил выше щита, второму отрубил руку, а третьего оглушил, ударив по шлему.
Торбьёрн мог бы скрыться в ночи, но Эльвир, перестав удерживать свои кишки, выползающие из чрева, намертво вцепился ему в обувные ремни. Пока Торбьёрн добивал его, на шум прибежали Эйнар, Гицур и люди из Вестфольда. Тогда Торбьёрн взмахнул мечом и сказал свою первую и последнюю вису19:
Кто за многих женщин
Игры вел со смертью,
За жену и сына
Жизнь щадить не станет.
С этими словами сын Хельги ринулся на окруживших его врагов. Хотя они разили его со всех сторон, Торбьёрн Боец убил еще троих и ранил четверых, прежде чем дух покинул его тело, пронзенное копьями и изрубленное секирами.
Гицур Окунь, увидев Эльвира с распоротым животом, хотел убить и Хельги, сына Торбьёрна. Но Гудрид заслонила ребенка, обняв сына так крепко, что лишить его жизни можно было только вместе с нею. Не желая смерти дочери, Эйнар Ревун удержал Гицура, напомнив, что он уже отомстил за гибель сына. Тогда Гицур на глазах Гудрид и Хельги отрубил Торбьёрну голову и кинул ее в мешок. Эйнар же забрал себе меч павшего врага. Люди из Вестфольда перевязали раны, погрузили убитых и, уведя Гудрид и Хельги, вернулись на свою ладью. По дороге домой умер человек, которому Торбьёрн отрубил руку. Всего же от руки Торбьёрна, сына Хельги, той ночью погибли десять человек, и столько же получили от него зарубки на долгую память. Многие потом говорили, что это была славная смерть.
«Почему люди судят о человеке по его смерти? Ведь этот Торбьёрн погубил столько мужей и опозорил столько жен, что заслужил свой конец! И нужно ли ставить ему в заслугу последнюю доблесть, если всякий будет отчаянно защищать свою жизнь? Но все, кто сказывал мне о нем, поминали его, будто героя».
V
В Вестфольде вдова и сын Торбьёрна стали жить в доме Эйнара Ревуна. Тот же, хотя и спас их от гнева Гицура, был очень зол на свою дочь за то, что она бросила мужа ради шатуна Торбьёрна. Поэтому обращался он с Гудрид, как с дворовой девкой, доведя ее до того, что она стала похожей на тень. Своего же внука Эйнар называл не иначе, как «медвежье отродье», и посылал на самую черную работу, словно в жилах Хельги не текла его кровь. Сын Торбьёрна с малых лет пас овец, убирал скотный двор, чистил котлы, питаясь объедками и засыпая под скамьей. От грязной, тяжелой и грубой жизни Хельги стал угрюмым и нелюдимым и не доверял никому, кроме матери, которая одна не жалела для него добрых слов.