Я есмь дверь… - стр. 3
К сожалению, в музее не было сувенирной лавки, но по усмотрению служителей музея, особо впечатленным преподносили коробку с сувенирами в память о посещении этого замечательного места. Когда к нашему мальчику с такой коробкой в руках подошла маленькая седая бабушка, сама похожая на сказочную героиню и протянула ему этот подарок, он от волнения спрятал дрожащие руки за спину. А на улице уже гудел автобус, который был последней надеждой успеть на свой самолет. Надо было очень спешить. Мальчик поставил Хрюшу на полку рядом с Оловянным солдатиком и взял коробку в руки. Они прямо кинулись в уже готовящийся отъезжать автобус.
Всю дорогу до самой посадки в самолет мальчик не выпускал из рук коробку, которая была очень красочно расписана фигурками и сюжетами из сказок Андерсена. А уже в самолете, когда стюардесса попросила положить коробку в багажную полку, вдруг обнаружилось, что Хрюши-то и нет.
С этого дня прошло семь лет. За это время мальчик так ни разу и не открыл подаренную ему коробку. Он уже стал статным юношей, и сегодня у них в школе последний звонок. А коробка стояла на полке, и на ней лежала тельняшка, постиранная и поглаженная мамой. Хрюшина тельняшка, как маленькое одеяльце, прикрывала сказочный детский мир мальчика. Иногда было видно, что юноша думает об этом. В такие минуты мама с папой убеждали его, что Хрюше лучше в том сказочном окружении, в котором хоть и игрушечная, но существует правда, и хоть игрушечные, но есть законы. А всех там объединяет радостная вера в чудеса. Ведь это только люди взрослеют и стареют, становясь папами и мамами, и даже бабушками и дедушками. У всех у них было детство, а у каждого детства – свои игрушки. А юноша слушал их доводы и соглашался с ними, а может, только делал вид, что соглашался. Ему тогда не было ведомо, что и люди иногда становятся игрушками чьей-то злой воли.
День последнего звонка в гимназии выдался по-настоящему летним, с раннего утра теплым и лишь слегка ветреным. Где-то около полудня в дверь позвонили, женщина-почтальон принесла письмо, которое своим необычным видом побудило ее донести письмо до квартиры, а не бросать в ящик. В отличие от других конверт был не прямоугольный, а квадратный, с двумя большими красочными марками, и расцвеченный махровыми ромашками в каплях росы, которые блестели, как слезки. В графе «получатель» было написано «Мальчику». Родители с минуты на минуту ждали с праздничной линейки сына, а получили такое вот послание.
Письмо было из Дании от Хрюши. Оно было длинным и видно, что очень быстро написанным. Хрюша подробно делился своими впечатлениями о жизни в музее и очень был горд, что его в этом окружении встретили как равного среди равных. Они все тут братья и сестры, ибо у них у всех тут один папа, и имя его – Сказочник. А у него теперь вместо тельняшки – мундирчик с тремя пуговицами: серебряной, хрустальной и оловянной. Тут кого-то прихорашивают, кого-то подкрашивают и наводят блеск. А его, Хрюшу, тут никто не пытается называть свиньей. Он очень скучал, как бы ни было красиво и уютно в сказке, он все время вспоминал малыша, их перешептывания и таинственные переглядки.
Они вместе десять лет встречали Новый год и прятались под елкой, они вместе болели и вместе выздоравливали. Он вспоминал те две недели, которые ему пришлось провести в инфекционной больнице. Это были самые страшные впечатления Хрюши: грязные загаженные палаты, бьющиеся в судорогах детские тельца, поносы и рвоты. Но они были вместе и потому пережили этот малышовый ад. Его жизнь среди людей была больше страданием, но он очень скучал по своей родине. Какая она ни есть, но она Родина. А вот тут, на чужбине, никто не предлагал сделать щель в его голове, превратив тем самым в копилку, и совать туда серебро и медяки на черный день.