Взгляд в прошлое. Книга 1 – Записки конструктора космической техники - стр. 29

На Иссык – Куле изредка бывают водяные смерчи, когда сталкиваются два ветра, дующие под углом друг к другу – один – Санташ, а другой Улан, – названные так по одноимённым ущельям из которых они дуют. Мне удалось повидать трижды это довольно редкое зрелище. Помню случай, когда посредине озера «гуляли» сразу три смерча высотой от ста до двухсот метров. Если на пути смерча попадала береговая отмель, он, теряя силу и начинал оседать (из – за недостатка воды), причем рушиться начинает с вершины, которая как бы начинает разматываться, обрушаясь на поверхность озера и берег гигантским ливнем. Мы однажды погнались за одним из смерчей на быстроходном катере и, когда после получасовой погони приблизились к его основанию (оно составляло метров пятьдесят в диаметре) попали в такой ураганный ветер, что катер чуть не перевернулся, и мы сочли за благо быстро ретироваться. И вовремя по тому, что он, наткнувшись на песчаный мыс начал рушиться и сверху на нас полились такие потоки воды с песком – в один миг залившие наш катер наполовину. Хорошо ещё, что мотор катера не заглох, и мы на полузатопленном катере смогли причалить к берегу изрядно напуганные этой стихией. Кинокамеру, на которую я снимал смерч – с близкого расстояния залило водой и плёнку так и не удалось спасти, – а жаль! Но ещё большую жалость вызывало то, что не удалось снять момент, когда в соседний высокий смерч ударила молния и он на всю высоту, как бы, засветился изнутри голубовато – зелёным светом. Незабываемое зрелище! Выжав воду из одежды и вычерпав воду из катера, мы (все трое) вернулись на пристань в близь села Долинка, где была стоянка «Альбатроса» и я, как инициатор этой рискованной вылазки, получил «по полной» от Виталия Проценко. Он уже дал команду своим матросам выехать на наши поиски. В общем, я вспоминаю время, проведённое на Иссык – Куле с большим удовольствием.

Помню случай, произошедший на «Альбатросе» с моряком Тихоокеанского флота – каперангом (капитаном первого ранга) приехавшим в отпуск погреется на горном солнышке и поваляться на пляже. Путёвка у него была в военный санаторий – Кой Сара на южном берегу озера, а прилетел он в Чолпон Ату на северном берегу. Он отказался ехать в Кой Сару автобусом и приехал на стоянку «Альбатроса» в Долинке. Сопровождало его районное начальство. В этот день было объявлено штормовое предупреждение с запретом всем плавсредствам выходить в озеро. Но моряк хотел попасть в санаторий обязательно сегодня и на корабле (его приезда там ждали). Каперанг с самого начала повёл себя не хорошо по отношению к капитану «Альбатроса»– Виталию Проценко. Для начала он одетый в парадную форму с белым кителем, высокомерно задал хамский, по отношению к морякам, вопрос: – «Ну, как вы тут плаваете по этой луже?» но получив в ответ: – «Плавает – говно в поруби! А мы здесь ходим!» Он, поняв, что перебрал, тут же извинился и попросил капитана переправить его на тот берег (а ширина озера в этом месте было около 60 километров) сегодня, несмотря на запрещение. Виталий (обидевшись на хамские замашки каперанга) решил его проучить и согласился выйти в озеро, но с условием, что моряк уговорит его начальство дать согласие на этот рейс. Моряк с помощью сопровождающих его районных начальников уговорил начальство капитана, и оно дало разрешение, но только в случае согласия капитана «Альбатроса». И Виталий согласился, сказав нам, что если к сильному восточному ветру – Улану прибавится ещё и Санташ, то он покажет этому выскочке «где раки зимуют», а дело (по опыту Виталия) шло именно к этому. Он, на отрез, отказался брать нас (троих его друзей) с собой и даже своих матросов взял не всех, а только по их согласию. Мы не видели, что происходило в плавании, но, когда они отчаливали, Улан уже бушевал в полную силу, а через час к нему прибавился (как и предвидел Виталий) и Санташ и озеро буквально закипело – всё покрытое высокими волнами, шедшими не с одной стороны (как при обычном шторме), а хаотично – «мёртвая зыбь». Мы, наблюдая с берега это «светопреставление» натерпелись страха за них – находившихся на борту «Альбатроса», он в это время по нашим расчётам как раз пересекал средину озера и мог попасть в водяной смерч. К вечеру шторм утих и уже в темноте «Альбатрос» благополучно вернулся в бухту к месту стоянки. Виталий выглядел уставшим и измотанным, а матросы, ходившие с ним в этот рейс на наши вопросы, отвечали неохотно сказали только, что потрепало их изрядно и Тихоокеанский каперанг «блевал как салага», испачкав свой белый парадный китель. А потом ушёл и вернулся с пятью бутылками коньяка и угощал их сказав, что он и на океане не получал такой трёпки и извиняясь просил прощения за – «лужу», которой он назвал Иссык Куль (и он ему за это отомстил). Виталий Проценко сам, служивший срочную службу матросом на Тихом Океане, был доволен тем, «что утёр нос» зазнайке – каперангу.