Все люди как люди. Аляска, сударыня - стр. 16
Час от часу не легче. Шаман вышел и сразу же вошла Акка, с женской одеждой.
-Тебе, госпожа, надо помыться. Пойдем, - поманила она меня.
-В реке вода холодная, не пойду, - хмуро бросила я.
-Зачем в реку, - засмеялась женщина. - В баню пойдем.
Всё, мои представления о быте индейцев терпели полных крах. У тлинкитов я бань не видела, но замечала, что Акка с удовольствием ходит в баню. Ладно, пойдем оценим местные Сандуны.
В отдаленном вигваме, дымоходное отверстие которого было плотно закрыто посередине были сложены раскаленные добела валуны. Акка быстро закрыла и зашнуровала вход.
-Раздевайся, - сказала и сама сбросила с себя парку, рубаху и мокасины.
Я быстро последовала её примеру. Женщина плеснула на камни стоящую рядом в котле воду и разлился благотворный пар. Через десять минут, мы выскочили из "бани" и облились водой, припасенной возле вигвама. После четвертого захода я почувствовала себя чистой и легкой.
-Акка, а откуда шаман знает русский язык? - у самого шамана спрашивать я не решилась.
-В нашем племени долго жил один русский. Хитрый Лис много слушал, научился.
-И куда этот русский делся?
-Умер, - спокойно ответила Акка. Полог, закрывающий дверь зашевелился. - А вот и Ута-уа-на, Говорящая с лесом. Она шаманка, целительница.
Вошла старушка, маленькая, сморщенная как гриб-сморчок. Не говоря ни слова подошла ко мне и как и шаман принялась меня обнюхивать. Потом положила руки мне на живот, и принялась что-то гортанно выкрикивать. Я вопросительно кивнула Акке.
-Разговаривающая с лесом говорит, что рожать ты можешь, время просто не пришло. И ты не как все люди, ты молодая и старая вместе. Ута-уа-на таких не видела. Ты перерожденная. Ты посланница духов.
Бабка завыла и опять принялась меня обнюхивать. Я вдруг вспомнила Карла. А ведь он тоже принюхивался ко мне.
По загоревшимся глазам шаманки я поняла - от замужества она меня не спасет. Сейчас побежит докладывать, что меня надо отдать в жены вождю, причем немедленно.
Я старалась держаться, старалась подавить страх, но он противной, липкой сороконожкой полз по хребту и подбирался к мозгу.
Надела принесенную Аккой рубашку, сверху что-то похожее на платье из тонко выделанной кожи, расшитое бисером, мокасины, наотрез отказалась надевать тяжелые бусы черт знает из чего - клыки, хвосты, камни, и вернулась в "свой" вигвам.
Села на шкуры и рыкнула на служанку, чтобы валила отсюда.
-Илья, Илюшенька, милый мой, ненаглядный, да что же за судьба у меня такая. Почему не могу я быть счастлива с тем, кого люблю? Как я хочу к тебе сейчас, муж ты мой дорогой, как хочу спрятаться за твою спину...Но чтобы там эта шаманская морда не говорила, ничьей женой я быть не собираюсь. Я этому Лосю молодому рога пообломаю. И шаман этот, тьфу, танцы он видите ли танцует с призраками. Я тебе устрою танцы, бежать будешь без всяких призраков, Лис облезлый.
По мере того, как я говорила сама с собой, спавшая последние годы злость встряхивалась, потягивалась и зевала, обнажая острые клыки. Ну, товарищи индейцы, вы сами напросились. Но как бы я себя не заводила, слезы сами капали из глаз.
-Ты плачешь, госпожа, - Акка все-таки влезла обратно в типи. - Это хорошо. Шаман говорит, что у души не будет радуги, если в глазах не было слез.
-Акка, а что обозначает твое имя? - вытерев слезы, спросила я.