Всадник в ночи. Игра в покер - стр. 20

В сентябре он поступил в бакинское художественное училище, и дядя обещал, что если он будет хорошо учиться и упорно, неустанно работать над собой, то он, дядя берет на себя хлопоты, чтобы Зорика после окончания училища направили в Москву, в Суриковский. К тому времени набиралось несколько грамот, дипломов, памятных подарков за лучшие работы по дереву и из глины на республиканских и всесоюзных детских выставках, по телевизору как-то показывали одну из этих выставок и особенно долго – его работу. А раз даже он прочел в молодежной газете заметку о себе. Вот такие мелкие отголоски славы призрачно касались его несколько раз, и каждый раз сердце обливалось радостью. Он верил, что находится в преддверии большого пути, долгого и славного.

Он учился в художественном училище, куда фактически его пришлось устроить, что и сделал дядя, потому что, как оказалось к неописуемому ужасу мальчика, талантливых художников и скульпторов среди закончивших семь или восемь классов общеобразовательной школы было несравненно больше, чем мест в училище. То, что талантливых вроде него, мальчиков оказалось много, и он такой не в единственном числе, так его огорчило, что Зорик на несколько дней был выбит из седла. Неужели все они такие же одаренные, как я? – думал он, чувствуя как гложет его зависть, хотя, казалось бы, к чему?.. Но скоро он попривык к этой, поначалу казавшейся дикой, мысли и твердо решил их всех переплюнуть, перегнать, успеть больше всех, главенствовать над всеми, быть первым среди них, быть лидером. Одно плохо – рисунок не давался. Впрочем, рисунок не давался никогда, рисовальщиком он был из рук вон… А вот лепка шла блестяще. И в училище его работы по лепке всегда отличали среди других. А вот за рисунок, обычно, получал нагоняй от преподавателей. И одно отражалось на другом, снижало другое, хорошие работы по скульптуре сводились в конечном счете на нет неумелыми рисунками, и потому лидера в училище, и даже в своей группе из него не получалось, что его очень злило. Был, конечно, еще выход – можно стать вожаком стайки самых отъявленных здесь сорвиголов, тем более, что Зорик любил подраться и дрался часто, но ведь уже почти шестнадцать, думал он не по возрасту степенно, пора не в драках себя проявлять, не в драках утверждать собственное «я», а в деле, которое выбрал, вот где нужно быть вожаком, и для этой цели стоило помучиться, спать поменьше, работать побольше. Но все-равно, что бы он ни делал, как бы самозабвенно ни работал, он не мог заставить себя полюбить рисование, и на поверку оставался чуть ли не самым худшим рисовальщиком в группе. Рисунок не давался, и теперь к многочисленным беспокойствам матери прибавилось еще беспокойство за этот пресловутый профилирующий предмет. А отец – человек головокружительно далекий от какого бы то ни было вида искусства, не понимающий ни живописи (из которой, однако, ему очень понравилась иллюстрация в номере «Огонька» – дородные, пышные телеса обнаженных женщин в складках пахучей, роскошной, щедрой плоти – Давид), ни скульптуры, счел своим долгом повторить старую истину о том, что трудом и терпением можно многого добиться. То, что живопись предполагает в занимающемся ею еще и талант, отцу, кажется, не приходило в голову. Во всяком случае, об этом умалчивалось. Но в общем, все вроде бы пока шло неплохо, и мальчишка, взявший за хребет свои шестнадцать лет, перекарабкался на второй курс.