Врата - стр. 7
Впрочем, соображения такого порядка появились у Короку не так давно, собственно, после того лишь, как начались переговоры с Саэки. Юный и потому во всем нетерпеливый Короку не сомневался, что его дело, стоит только попросить брата, будет улажено если не за один, так за два дня. Но как выяснилось к великому неудовольствию Короку, брат еще не ходил к Саэки.
И все же нынче Короку почувствовал, с каким теплом относится к нему брат, хотя при встрече тот и не выразил особого восторга. И Короку решил отложить интересующий его разговор. Вместе с Соскэ он пошел в баню и теперь был настроен дружелюбно.
Братья расположились за столом. К ним подсела О-Ёнэ. Все трое чувствовали себя вполне непринужденно. Соскэ и Короку осушили чашечку-другую сакэ. Перед тем как приняться за рис, Соскэ сказал со смехом:
– Я тут купил одну забавную вещицу.
С этими словами он достал из рукава кимоно воздушный шар, надул его, сколько возможно, поставил на крышку чашки с рисом и объяснил, как устроена игрушка. О-Ёнэ и Короку с любопытством разглядывали колеблющийся шар. Затем Короку дунул, и шар упал на татами, но так и остался в вертикальном положении.
– Вот видите, – сказал Соскэ.
О-Ёнэ рассмеялась звонко, как смеются только женщины, сняла крышку с чашки и, подкладывая Соскэ рис, взглянула на Короку, как бы извиняясь за мужа:
– Легкомысленный у вас брат!
Сам Соскэ и не думал оправдываться, он принял от жены чашку и как ни в чем не бывало стал есть. Короку взял палочки для еды и тоже молча последовал его примеру.
Об игрушке больше не упоминали, но благодаря ей разговор за ужином на разные житейские темы шел легко и непринужденно. Под конец Короку очень серьезно заметил:
– Кстати, ужасная история произошла с Ито-сан.
Несколько дней назад Соскэ прочел экстренный выпуск с сообщением об убийстве князя Ито[4] и пришел к хлопотавшей на кухне О-Ёнэ.
– Представь, какое несчастье! Князя Ито убили! – сказал он довольно равнодушно, сунул газету в карман фартука О-Ёнэ и вернулся в кабинет.
– Говоришь «несчастье», а у самого хоть бы голос дрогнул, – полушутя бросила вслед ему О-Ёнэ.
Каждый день газеты печатали несколько столбцов об Ито, но Соскэ так мало интересовался этим убийством, что даже непонятно было, читает он эти заметки или не читает.
Когда он приходил домой, О-Ёнэ, прислуживая ему за столом, неизменно спрашивала: «Есть нынче что-нибудь об Ито-сан?» Соскэ отвечал лишь: «Да, довольно много». Тогда О-Ёнэ вынимала у мужа из кармана измятую утреннюю газету и принималась за чтение, чтобы узнать подробности. Впрочем, и О-Ёнэ видела в этом убийстве только тему для разговора с мужем и не стремилась его продолжать, видя, как безразличен Соскэ к этому делу. Так что все время, с момента выхода в свет экстренного выпуска и вплоть до нынешнего вечера, когда об этом заговорил Короку, Соскэ и О-Ёнэ почти не вспоминали о событии, всколыхнувшем всю страну.
– Как же его могли убить? – Об этом О-Ёнэ спрашивала и Соскэ, когда прочла экстренный выпуск.
– Несколькими выстрелами из пистолета, – ответил Короку, поняв вопрос буквально.
– Да нет… Как могло такое случиться?
Но Короку, видимо, так и не понял вопроса.
– Что кому суждено, – спокойно проговорил Соскэ, с удовольствием глотнув чаю. Однако О-Ёнэ не унималась.
– И зачем только ему понадобилось ехать в какую-то Маньчжурию?