Война моторов. Крылья советов - стр. 66

(Ivan Rendall), «Spitfire: Icon of a nation», с. 86). Подобных фотографий, относящихся к более позднему периоду (скажем, после 1943 года), мне попалось гораздо меньше. Так, на странице 234 работы указанного автора изображены летящие на штурмовку германских позиций «спитфайры» Mk. V с открытыми кабинами. Это чуть ли не единственное попавшееся мне на глаза фото указанной категории, которое относится к завершающему периоду войны: оно было сделано в январе 1944 года во время боёв в Италии.

Конечно, можно предположить, что первоначально фонари кабин всех упомянутых самолётов имели проблемы с аварийным открыванием (сбросом). Но напрашивается и другой вывод: похоже, на рубеже 30-х и 40-х годов вне зависимости от национальной принадлежности многие лётчики испытывали некое предубеждение в отношении закрытых кабин, впервые появившихся на истребителях новейших конструкций целого ряда стран как раз накануне Второй Мировой войны. Мало того, «старики», начавшие летать в первой половине 30-х и привыкшие к юрким предшественникам «остроносов», нередко испытывали предубеждение по отношению и к самим новейшим истребителям. Случалось, их приходилось буквально принуждать к осваиванию самолётов нового поколения (после чего они, как правило, быстро «влюблялись» в прежде ненавидимые машины «новых типов» и напрочь забывали о юрких бипланах). В этой связи важно ещё раз подчеркнуть, что на предшественнике «мигов» и «яков» – поликарповском И-16 – советские лётчики практически всегда летали с открытым фонарём, и начиная с типа 10 на «ишаках» устанавливались только фиксированные козырьки. Эта «любовь к свежему воздуху», привитая на протяжении нескольких лет учёбы и службы, наверняка сказывалась бы даже в том случае, если бы фонари новых истребителей открывались без всяких проблем – что называется, «лёгким движением руки».

Также надо отметить, что люди, которые «из принципа» поступают наперекор инструкциям, часто способны весьма авторитетно и агрессивно навязывать своё мнение другим. Классический случай – ситуация с ремнями безопасности, описанная А. И. Покрышкиным. Помните, как «ценные советы» не очень умного (но якобы «знающего») человека привели к глупой гибели его боевого товарища во время аварии перевернувшегося самолёта? Из той же серии и советы «опытных воинов», авторитетно предлагающих «салагам» вытащить часть металлических пластин из «слишком тяжёлых» бронежилетов, а также часто проповедуемая «мудрость», касающаяся передвижения «на броне», – мол, так тебя не убьёт при подрыве на противотанковой мине. Предлагаю читателю вспомнить об этом любопытном психологическом феномене, когда ещё один таксист в очередной раз посоветует ему «не пристёгиваться» и искренне обидится, если его рекомендации будут проигнорированы. Я не лётчик. И, разумеется, на МиГ-3 не летал. Опыт открывания фонаря его кабины у меня отсутствует. Однако я всё же достаточно пожил и послужил, чтобы иметь определённые сомнения в отношении тех или иных «фобий», которые могут порой появляться как у его «сокамерников» по бывшему СССР, так и у представителей других национальностей. Так или иначе, и ведение боя с открытым фонарём, и нежелание «возиться» с радиостанцией и/или кислородным оборудованием – всё это, как правило, являлось результатом индивидуального выбора того или иного пилота МиГ-3 (или его непосредственного начальника). Разумеется, можно понять, почему этот выбор часто делался в пользу «упрощения»/«облегчения». Но точно так же надо понимать, что в таких случаях советские (и другие) лётчики