Размер шрифта
-
+
Вот именно так и никак по другому - стр. 12
сразу, сразу?..
– Не распробовал я, не смог:
соловьиное твоё мясо,
густо-розовую заразу,
соболиный твой крик,
сынок…
Четвёртое дыхание
Но что-то, видно, есть во мне такое,что я никак смириться не могу,что больше нету – никого со мною,ни соболя, ни соловья в снегу.
А то, что мне объятий не хватало,
так это, деточка, всё как бы да кабы. —
Зато хватило – голоса, металла,
таблеток, áлкоголя, мужества, судьбы…
Зато хватило мне – метафор и деталей,
ума хватило – всё перебелить:
что ни строфа – желание ударить,
что ни абзац – то просьба пристрелить.
Несёшь себя – как вывих, как припадок
(два соболя + соловей – внутри),
несёшь себя – как соловья – в подарок! —
глядишь, – уже обратно принесли.
Я уговаривал: давай ещё, подтянем,
ну что же ты? – ведь Ты ж меня любил! —
я говорил: царапается, тянет…
(Я всё это напрасно говорил).
Не бойся, соболь, – я тебя не выдам,
я больше никого не выдаю.
Но ты, ты должен знать, где есть отдельный выход,
в густые заросли, в высокую траву.
Как быстро ты – скребёшься, роешь, лаешь,
как будто чуешь пулю – между глаз.
Не рой так быстро (ты же мой – товарищ),
но, видно, нет – товарищей – у нас.
А если нет – за синею горою
найдёшь себе – другую западню.
Беги отсюда, я тебя – не скрою,
я сам тебя, как выкуп, выдаю…
Они убьют тебя, они тебя – не знают
(как облаком – накрыв твою семью),
здесь травят – грамотно, здесь —
правильно стреляют
(я, кстати, многим здрасте – говорю).
О, как же он бежал,
с беременной женою,
с летящим соловьём – по млечному пути.
Не бойся, мальчик, – я тебя прикрою.
Я пошутил (…чтоб ты – успел – уйти…).
…Что ни строка – то приступ и припадок,
что ни рука – то выстрел и отстрел.
Ты извини, что скромный мой подарок,
от крови внутренней набряк и отсырел.
Да, были безобразны – эти роды,
но я горжусь, что сексуальный голос мой
был утешеньем моего народа
(а мой народ – за синею горой).
Я счастлив – оттого, что в общей куче
они прогрызли, как рюкзак, – меня,
и что они (не я) бессмертны и живучи,
как жизнь, как мужество, как молодость моя.
…Но что же делать мне теперь —
с самим собою
(уже без всех метафор), боже мой,
и что это за облако такое? —
как облако, – нависло – надо мной…
А, что – я, собственно, здесь собираюсь делать,
и для чего? – стихи свои читать?
Стихотворение – качнулось, как поэма.
Мне всё равно, как это называть…
Четвёртый день (при этом хорошея)
я задыхаюсь, глядя в темноту,
я чувствую – испарину на шее, —
не ту я чувствую испарину, не ту.
Я – спас тебя: мой соловьиный вывих,
соболий выдох, лошадиный храп. —
Теперь я должен знать, где мой —
отдельный – выход,
стоп-кран, трамплин,
огнетушитель, трап.
Я должен знать, где мой —
прощальный – выход,
высокий купол, ноги – в темноту.
…Стихотворение кончается – как выхлоп.
Я с этим – согласиться – не могу.
Стихотворение кончается – как тара,
его нельзя до неприличья длить.
Ты извини, что терпкий мой подарок
осыпался – пока его несли.
…Четвёртого дыханья – не бывает,
но – мы узнали это – только что.
Ты спрячь меня, как доллары – в кармане
(как неисполненное обещанье),
Ты убери меня, как варежки – в пальто.
А я – прощу – Тебе, что этот воздух хлипкий
раскрылся будто парашют во рту. —
…Стихотворение кончается – как всхлипы.
Я с этим – тоже – примириться не могу.
Я знаю, что мы этого не любим,
но я люблю (точней, любил – тогда):
строфа всегда —
как обращенье к людям,
Страница 12