Восьмая жена Синей Бороды – 2 - стр. 22
– Как спалось, дорогая? – поинтересовалась Беатрисса, разливая золотистую жидкость из высокого фарфорового заварника по чашкам. – Попробуйте, это чай. Вряд ли мода на него дошла до провинции.
Энни опустилась на стул, и тут же перед ней оказалось блюдце с миндальным пирожным, заботливо придвинутое герцогиней.
Энни осторожно отпила горячий напиток из чашки.
– Вприкуску с пирожным вкуснее, – с улыбкой заговорщическим шепотом порекомендовала герцогиня.
– Действительно, очень вкусно и необычно.
– Люблю я вот так сидеть и пить чай, как сейчас с вами. Как только появляется зелень, в этом уголке парка становится невероятно красиво, а вот здесь, – она указала пальцем на клумбу, – у меня растут розы. Я ухаживаю за ними сама, не доверяя садовнику. Летом все увидите своими глазами.
– Летом?
– Конечно. Вам придется после свадьбы пожить здесь. Я понимаю, молодые, хочется свое. Но Бриенн пока не такой уютный. И я не знаю, захочет ли Кристиан там жить. Слишком неприятные воспоминания у него о родовом гнезде.
Энни оставила ее слова без комментариев, и герцогиня продолжила:
– Все ломаю голову, как ему удалось вас уговорить?
– Он сказал, что мой отказ вас очень расстроит, а он вас сильно любит и переживает за вас.
– Так и сказал? – Беатрисса скептически изогнула бровь.
– Почти. Точно уже не помню.
– Если он и переживал за меня, – рассмеялась герцогиня, – то уж очень умело это скрывал. Не особо он и хотел жениться, я вам скажу. Но сейчас, мне кажется, его настроения изменились. И теперь, к моей радости, он больше не считает меня выжившей из ума старухой. А вы что подумали обо мне, когда узнали, что Кристиан следует моей воле? Только давайте начистоту. Надеюсь, что ваша память вас больше подводить не будет.
– Я подумала, что вы весьма эксцентричны. Это очень необычно заставлять жениться неизвестно на ком.
– То есть вы с Кристианом были примерно одинакового обо мне мнения. Но вы оба ошибались. Во-первых, я не заставляла Кристиана. Я сделала ему предложение, от которого он не смог отказаться. А во-вторых, я все о вас знала, если не с рождения, то лет с шести-семи точно.
Энни отставила чашку с чаем в сторону, боясь пролить его из-за волнения.
– Но как это возможно?
– Генриетта раскаивалась, что дала обет не переступать порог вашего имения. Сколь сильно она ненавидела вашего отца, столь сильно желала посмотреть на внучку. Она договорилась с человеком, который знает вас близко, что тот станет рассказывать о вас все, что ему известно.
– Рассказывать? Бабушка жила неподалеку?
– Нет, конечно. Ей отправлялись письма. Каждый почтовый дилижанс из Ольстена вез письмо для Генриетты. У нее накопилась солидная пачка писем. Почти все она читала мне. Каждый раз, когда мы встречались. А виделись мы с ней очень часто.
– И кто же писал ей? Ханна? Это единственный человек, который знает обо мне все.
В голове Энни не укладывалось, что Ханна способна на такое. Энни успела обидеться на нее, а потом вспомнила, что Ханна не умеет ни читать, ни писать.
– Не Ханна, – сказала она сама себе.
– Не Ханна, – подтвердила графиня. – Отец Дарион.
Энни не поверила своим ушам.
– Отец Дарион? Он шпионил за мной?
– Ну почему шпионил? Он преподавал вам, а Генриетте рассказывал о ваших успехах и неудачах, о том, какая вы, всякие мелочи. Когда ваш отец отказался оплачивать занятия, расходы на себя взяла Генриетта. Кроме того, она делала ежегодные щедрые пожертвования приходу отца Дариона. После смерти Генриетты ее обязательства стала исполнять я, а отец Дарион продолжил писать письма, только теперь он адресовал их мне.