Восемь уровней игры Лила - стр. 7

Я выехала наружу, открыла окошко машины и глотнула любимый воздух всем своим естеством, чувствовала, как он заходит внутрь, как наполняет лёгкие ощущением свободы. Дорога вилась вдоль холмов, проходя сквозь крохотные рыбацкие деревушки, и всё время пути блестящая морская полоска радовала взгляд там, внизу. Я жадно дышала и всё никак не могла надышаться, смотрела на пронзительное лазурное небо и синее море и всё никак не могла наглядеться. Лишь приезжая домой, я понимала, насколько миланский воздух плох, а небо тускло.

Вскоре передо мной раскинулся любимый залив Влюбленных, и постепенно дорога спустилась вниз, к родному городку Кополивьери.

Не доезжая до самого центра, я остановилась у большого молочного дома с сиреневыми ставнями. Когда летом зацветёт бугенвиллея, весь фасад заполнится коралловым цветением, создавая волшебство. Остановившись у ворот, я вышла из машины и нажала на звонок, потому что опять забыла ключи. Ворота бесшумно открылись, и я въехала во двор, припарковав свой белый фиат у края лужайки.

Вот оно, родное сердцу место, где я родилась и выросла. Двор в несколько домов окаймлял просторный сад. В центральной постройке жила мама и когда-то бабушка, а ещё раньше, и папа. В небольшом голубом доме рядом жил брат. Это было предложение мамы, зачем, сказала она ему, тратить деньги на аренду, если здесь столько места. Брату было почти тридцать, он работал в местном банке, встречался с местной девушкой и, похоже, был абсолютно счастлив. Вроде бы мама говорила, что он планирует жениться.

– Неужели у меня будут внуки, – радовалась мама, стараясь не смотреть мне в глаза.

Возле раскидистой вековой магнолии в центре двора, на деревянной скамеечке обычно сидела бабушка и грелась на солнышке.

– Бабуля! – чуть не воскликнула я по привычке, но увидев пустую скамейку, опомнилась.

В голове зазвучал бабушкин голос. Она сказала бы сейчас:

“Прилетела моя летучая мышка, совсем цвет кожи стал серым, этот твой Милан до добра не доведёт, дышать там у вас нечем, ты надолго, кузнечик?”

А потом бы говорила, что наконец-то они откормят её как следует рыбой.

Я забрала из машины чемодан и зашла в дом, вдохнув знакомый с детства запах. В доме пахло сухой лавандой, висевшей у входа, и пряными благовониями, которые мама обожала зажигать по вечерам.

Поднявшись на второй этаж, я зашла в комнату. Из окна виднелась лазурная морская полоска, ещё несколько часов и она станет пунцовой, проглотив закатное солнце.

Сколько закатов случилось в этой комнате, пока я не решила переехать в Милан! Я уселась на кровать, укрытую голубым покрывалом, погладила выпуклые узоры и огляделась по сторонам. Всё здесь было так, как всегда. Увешанные нитями ракушек стены, мои детские фотографии и главное богатство, которое перекочевало из бабушкиной комнаты – огромное блюдо с минералами и камнями. Это то, с чем я привыкла играть с самого детства, изредка пополняя коллекцию чем-то из поездок.

В каждое своё возвращение на Эльбу, когда бабушка была жива, я спрашивала, откуда блюдо у неё, а она всегда загадочно улыбалась и говорила, что оно было с ней всегда. И она ничегошеньки не помнит.

Рыжеволосый мужчина с бородой вышел из мастерской, закрыл её тремя поворотами бронзового ключа и со скрежетом потянул вниз заржавевшую заслонку.