Вооружены и прекрасны - стр. 37
Один старик – с куцей белой бородкой и мохнатыми белыми бровями, бросил даже золотой.
- У вас есть деньги? – спросила я у Дандре.
- Что? Есть, - он машинально схватился за кошелёк, висевший на толстом шнурке, на поясе.
- Дайте, сколько не жалко, - я протянула к нему руку, развернув ладонью вверх.
Инспектор понял без лишних объяснений, и положил мне на ладонь новенькую серебряную монетку.
- Идёмте, - скомандовала я и влилась в общую очередь.
Правда, по-настоящему влиться не получилось, потому что едва меня увидели местные, то сразу разбежались по сторонам, и я оказалась в кольце одинаковых смуглых людей с раскосыми глазами. Дандре тут же встал рядом со мной, и я почувствовала себя увереннее. Я подошла к чашке, положила туда монетку и поклонилась родителям погибшей девушки, постаравшись изобразить настоящий китайский поклон - не слишком низкий, склонив голову вместе с корпусом и прижав руки по швам.
- Примите мои соболезнования, - сказала я, а когда выпрямилась, увидела перед собой два перепуганных лица.
Пожилая пара смотрела на меня почти с ужасом, и если мужчина не проронил ни звука, то женщина ахнула, что-то забормотала и закрылась рукавом.
Что-то опять было не так. Наверное, поклон не удался. Но работу надо было работать, и я сказала как можно мягче:
- Прошу прошения, но нам с инспектором Дандре необходимо осмотреть тело вашей дочери. Я – новый суперинтендант Анна Шмелёва…
- Да что же вы… как панда в посудной лавке! – зашипел Дандре и подхватил меня под руку, увлекая куда-то под крышу храма, но не в двери, которые сейчас были распахнуты настежь.
Я успела услышать, как мать погибшей девушки несколько раз повторила что-то про зелёные глаза, а потом она принялась обмахиваться ладошками, словно ей стало жарко.
- Что случилось? – спросила я у Дандре, когда мы укрылись в тени за колонной. – И что там про зелёные глаза? У меня зелёные – и что?
- И это очень плохо, - ответил инспектор, осторожно выглядывая из-за колонны. – Но цвет глаз вы, конечно, исправить не сможете. А вот своё поведение – вполне.
- Да что не так с поведением? – возмутилась я и тоже хотела выглянуть, но Дандре не позволил, придержав меня за плечо. – Руку уберите, - попросила я нарочито вежливо.
- А, извините, - он отстранился с такой же нарочитой услужливостью. – За монетку – булочка вам из сладкого риса. Но к чему вы при всех заговорили про осмотр? Вы ещё не поняли, что тут вам не… - он подумал и закончил: - тут вам не там. Здесь не любят, когда беспокоят умерших. Иначе дух покойного может остаться и мстить.
- Но вы же в это не верите, - сказала я без особой надежды.
- Да какая разница, во что я верю или нет? Главное, что вся эта толпа верит, - возмутился он. – Проявите хоть немного деликатности. Вы же женщина!
- Да вы что?! Никогда бы не подумала, что женщина, - огрызнулась я.
- Даньде! – раздалось откуда-то со стороны, и мы с инспектором одновременно оглянулись.
Небольшая боковая дверь храма была приоткрыта, и оттуда нас манил уже знакомый мне старик, положивший в чашку золотую монету.
- Пошли, - инспектор подхватил меня под локоть и потащил в двери. – Добрый день, дядюшка Ли. Благодарю, что открыли нам. Мы быстро, пять минут, не больше.
Мы занырнули в приоткрытую дверь, и оказались в прохладной полутьме храма. Я никогда не бывала в даосских храмах, даже на экскурсиях, и теперь с любопытством посматривала по сторонам.