Волчонок - стр. 7
К моему выпускному Захар Макарович сильно сдал. Тогда я и предложил ему сотрудничество: выкупить у него зал, но сам он остается в нем же, как лицо и как совладелец. До отъезда заграницу я решил многие вопросы: нашел ребят, кто будет следить за залом, привлекать новых клиентов, была создана специальная программа для помощи парням, которые «потеряли» себя и многое другое. Главное, сделал легкий ремонт, не меняя стиль самого зала. Побелил потолок, заменил лампы на более яркие, стены покрасил в неяркий серый цвет, заменил окна и сделал их побольше. Тренажеры оставил неизменными, лишь добавил несколько новых. Все делал постепенно, за три месяца лета, чтобы не распугать старожилов зала. Макарыч был доволен, что я не изменил сам зал и постарался оставить ту же атмосферу, какая там была. К тому времени он уже знал не только, чей я сын, но и самый главный мой секрет, который я не только не ненавидел, а хотел навсегда забыть и никогда не быть причастным к этому. Но этому не бывать! Знал, но смириться не мог… Он был, как яд, сладкий, тягучий, который постепенно, медленно отравлял меня, но не убивал. А так хотелось бы… У моей тайны были свои преимущества.
В конце лета я снова уехал на учебу заграницу. Был рад сбежать из родного дома, из которого хотелось убежать, но было жаль оставлять зал. Через год на каникулах я нашел второй зал. Вместе с Макарычем мы сумели убедить владельца на сотрудничество. С управлением мне помогали ребята из зала же, которым я предоставил работу. Артур был одним из них и одним из первых. Отличным работником и верным другом.
За четыре года у меня уже было пять залов, два в Москве, остальные в области. Во время моего нахождения заграницей, за всё нёс ответственность Артур. Моя правая рука и самый близкий друг за всю мою жизнь.
‒ Сегодня вечером постараюсь заскочить, если получится, ‒ я взялся за шлем.
‒ Макарычу я еще не говорил. Подумал, что хочешь сделать сюрприз, ‒ в этом и был весь Артур, он понимал меня с того дня знакомства.
‒ Правильно думаешь. Бывай, ‒ на прощание мы стукнулись кулаками, и я завел свой байк. «Августа» из ограниченной серии, подарок матери на день рождения, свое дело знала, завелась сразу, стоило мне повернуть ключ в зажигании. Скорость была моей слабостью и любовью. Я наслаждался, когда мог гонять и чувствовать ветер, свободу, легкость. Но мне надо было домой.
Уезжать из Англии мне не хотелось. Учеба в Кэмбридже, куда засунул меня папочка, вполне меня устраивала. «Мои дети достойны самого лучшего», ‒ вот его слова. Тем более, из-за учебы я находился вдалеке от родного дома. Хотя, родным он мне так и не стал. Причина моего приезда была лишь в матери. Иначе бы я и шагу не ступил в особняк отца. Еще пришлось и перевестись в наш местный университет. И это на последнем-то курсе. Против нашего образования ничего не имею, но Кембридж давал мне возможность держаться подальше от отца и дышать полной грудью.
Заезжая в ворота, я заметил его сразу. Стоял на балконе с бокалом коньяка в руке и ждал. Думал, наверное, что его вид меня устрашает. Ошибаешься, папочка, сильно ошибаешься. Не снимая шлема, зашагал ко входу. Следил за ним, но из-за шлема он не мог этого увидеть. Лицо злое, желваки играют, одна рука в кармане (скорее всего, сжата в кулак), другая держит бокал, стекло вот-вот лопнет. Моя выходка его взбесила, он хотел все контролировать, ненавидел мои выкрутасы, мотоциклы и байки. И мои залы. Считал баловством и невыгодным делом. Еще он ненавидел, когда не выполняли его приказы. Но поделать ничего не мог. Теперь не мог. Раньше же позволял себе многое. Времена изменились, теперь я могу его не слушаться. Я уже не тот малец, который смотрел ему в рот и внимательно слушал все, что он говорил. От него не завишу, но кислород он мне перекрыть может. Только из-за этого и пошел на уступки, согласился переехать в Москву, но не в его дом. Свою жилплощадь я заимел благодаря матери. Это она во всем постаралась, чтобы и я, и моя сестренка имели тылы. Мама знала характер отца вдоль и поперек, угадывала почти каждый его шаг и дальнейшие действия, знала, где он и с кем. И терпела. Молча. Потом сдалась. Но все равно оставалась рядом с ним. Точнее, он заставлял ее делать это…