Волчонок - стр. 3
Выскочив из подъезда, на ходу бросив приветствие бабе Маше, которая была негласным «сторожем» нашего дома, кинулась к своей машине. Мой Патриот 2012 года выпуска, подарок папы (он знал, чем меня покорять), завелся сразу, еще ни разу не подводил меня, как и сейчас. Папе нравилась данная модель, у него у самого был Патриот, но новее и с большим количеством наворотов. Я с детства обожала большие машины: мощные, бесстрашные, хищные… После того, как я стала обладательницей жилплощади, папе тоже захотелось удивить меня. Когда отец заикнулся о подарке и ненароком намекнул о машине, мой выбор был определен за секунду. Черная махина, совсем нетипичная для хрупкой девушки, но меня не волновали косые взгляды в мою сторону. Я любила эту груду металла, как отзывались о ней мои подруги, что другие не говорили бы о ней.
Приехав в университет с опозданием на десять минут, я уже и не надеялась попасть на пару. Хотя, были и плюсы, не придется зевать и делать вид, что тебе интересны, как зародились те или иные виды искусств. Очередное сообщение от подруги заставило остановиться посередине коридора. Видимо, ждала моего появления или предупреждала о настроении горячо любимой нами Польки. Не успев даже разблокировать экран своего телефона, я распласталась на бетонном полу. Кто-то налетел на меня сзади. Альбомы, блокнот и карандаши удостоились той же участи, что и я: последовав моему примеру, они разлетелись по всему коридору, как рассыпанная крупа по полу. «Везет» мне сегодня по полной программе.
Моим обидчиком оказался вполне симпатичный парень, увлеченный документами, которые почему-то оставались у него в руках.
‒ Эй, нельзя осторожнее? ‒ встала и начала оттряхивать пыль с подола юбки.
Парень все также стоял столбом и молчал, что было странным. Одни сразу начинали извиняться, другие считали виноватыми всех, кроме них, предпочитая сразу нападать в ответ, третьи же могли попросту нахамить и укатить в закат. Этот не произносил ни звука и странно выглядел. Он смотрел на меня дико, по-звериному, будто вот-вот накинется на меня: глаза сузились, зрачки увеличились и выглядели жутковато, из голубого поменяли цвет на огненно-золотистый. Ноздри затрепетали, руки сжались в кулак, но он сам ничего не предпринимал. Застыл и не сводил с меня пристального взгляда. Мне стало не по себе. Я быстро собрала свои вещи, сложила их в сумку и зачем-то обернулась в сторону странного парня.
Он все также пожирал меня глазами, в которых я видела злобу, но разжал кулаки и выглядел не таким агрессивным, как минуту назад. Это он на меня злится? Налетел на меня, раскидал мои вещи, сам-то вон, ни одну бумажку не выронил. Я приняла воинственный вид и только хотела высказать наглецу все, что о нем думаю, как услышала его голос.
‒ Смотреть надо, куда идешь! ‒ голос был не просто ледяным, а убийственным. По спине побежал холодок, который заставил меня вздрогнуть.
‒ Разуй глаза, это ты налетел на меня. Как только смеешь обвинять в случившемся другого, кроме себя, грубиян, ‒ повесила свою сумку на плечо и только хотела развернуться, как он схватил меня за запястье.
‒ Советую. Больше. Не попадаться. На моем. Пути. И... ‒ он притянул меня к себе, я словно врезалась в каменную статую. ‒ Попридержи. Свой Дерзкий. Язык.