Волчонок - стр. 2
Мне они нравились, хотя конец я никогда не видела. Я улыбнулась, восстанавливая в памяти события из сна. Любовь к природе мне досталась от папы. Мама же терпеть не могла эти вылазки в лес. Поэтому они и развелись, до конца не сумев понять друг друга, когда мне было пять лет. Я осталась с мамой. Мы почти сразу переехали в Москву, папа же резко сменил место своего жительства. Уехал из городской суеты, стал егерем и поселился в лесу недалеко от Уральских гор. Он так и жил один, а мама выскочила замуж через год. Мой новый «папа» был на пару лет старше моего отца, занимался строительством, также имел пару-тройку увеселительных заведений, теперь же активно интересовался фитнес-центрами.
После свадьбы мы переехали жить к нему загород, меня возил личный водитель и в школу, и по дополнительным занятиям, и по магазинам, и даже в университет. Правда, только в первый год. Но на второй, устав от постоянных пробок и длительных поездок в город, я уговорила родителей, чтобы мне сняли квартиру. Нашла неприметную однушку в тихом районе, главное – недалеко от учебы. Но Родион Дмитриевич отверг её сразу, вручив мне ключи от трешки. Зачем мне такая огромная площадь, я не понимала. На мой отказ мама пригрозила, что иначе я так и буду жить вместе с ними. Пришлось согласиться. Через год, за месяц до начало учебы, на мой день рождения мама и отчим вручили мне документы на квартиру, которую я снимала, выкупленную у прежних хозяев и полностью оформленную на мое имя. Так я стала обладательницей трехкомнатной квартиры в Москве. Вскоре устроилась на подработку официантом в один из клубов отчима (на этом настояли и он, и мама, чтобы я была в безопасности и всегда под присмотром.), чтобы самой оплачивать за квартиру и не висеть на шее у родителей, хотя в деньгах я не нуждалась. И началась моя студенческая жизнь, сопровождаемая не только зачетами и экзаменами, хотя бы изредка разбавленная походами в клуб.
Сон так и не шел у меня из головы. Закрыв глаза, я будто вновь оказывалась на той полянке. Наверное, это из-за отъезда из папиного рая, где провела неделю перед началом учебы. Только два дня назад я приехала в Москву, проведя у отца больше недели, наслаждаясь видами гор и вылазками на природу. Папа знал, что мне нужно. Я улыбнулась, с теплотой вспоминая отца, и совсем забыла про время.
Вскочив с постели, я торопливо бегала по квартире, собираясь на учебу. В первый же день учебы, из-за ностальгии, в которую я впала, опаздывала на первую пару. На секунду взглянув на расписание, чуть было не затопала ногами. Что за несправедливость? Первым в расписании стояла история искусств, которую вела Апполинария Венедиктовна. Её все студенты между собой прозвали Полька, худощавая женщина, по строгости не отстающая, наверное, только от Сталина. Она терпеть не могла тех студентов, которые опаздывали, могла и не впустить на занятие, либо же отправляла на отработку. За систематические прогулы Полька писала докладную декану. Декан наш, мировой мужик, делал вид, что мы его сильно огорчаем, начинал читать нам нотации на тему безответственности. Но стоило только Польке закрыть дверь деканата с другой стороны, он замолкал, задерживал студентов еще на пару минут для вида и отпускал. Виктор Игоревич был сторонником той теории, что людям, выбравшим искусство, нужно больше свободы и маневренности, чтобы творить и дарить людям красоту. Строгие рамки никак не способствовали этому.