Воины Игры 4. Сын Императрицы - стр. 35

– Опять начудил?

– Да. Но я не сдамся. Снова буду пытаться поднять зёрна, но не здесь. Я испугал маму, – малыш с удовольствием вдыхал запах отца. Доспехи пахли маслом и смолой пещер Аррама. Ещё запах горячего металла. Так пахнут все войори-мужчины и мохваны. С недавних пор такой запах появился и у нироскиров.

– Папа, а я тоже пахну смолой и металлом?

Волк усмехнулся и отрицательно качнул головой:

– Пока нет. Это запах войны и оружия. Ты пахнешь… – мохван в растерянности задумался, не зная, что сказать.

– Я пахну миттерами и урханами, – мальчик прижал голову к запястью отца и смотрел на него весёлыми стальными глазами. – Так сказали жрецы.

– Да, точно.

Маджрай мельком взглянул на своё отражение в зеркальных глазах мальчика и снова увлёкся работой, нахмурив брови.

Сатталах перевёл взгляд на мониторы и закусил губу. Перед его внутренним взором снова всплыли картины будущего, но он боялся причинить родителям страдания. В скором времени соприаны научаться уничтожать авиацию, обстреливая плевками массы все корабли, что будут приближаться к ним.

– Папа, обмажь ядом миттеров все корабли. Завтра. Это спасет не всех, но многих.

Волки настороженно повернулись к принцу и переглянулись.

– Я согласен, – Маджрай, оценив предложение, начал перебирать варианты решения задачи через программы ЦП, но не нашёл ответа. – Я не знаю, зачем это нужно и как это сделать. Яд змей разъедает даже камни.

– Я придумаю способ и позже расскажу тебе, папа.

Золотой волк кивнул, продолжая отвечать по сети командирам обороны.

Действительно, а как это сделать? Сатталах осторожно выбрался из объятий огромных рук отца и тихонько, чтобы не отвлекать родителей, вышел снова на площадь. Призвать миттеров ему не составит труда. Собрать яд он тоже сможет. Но, что делать, когда яд начнёт разъедать титантит корпусов кораблей? Какой материал выдержит длительный контакт с ядом миттеров?

Сатталах вытянулся на ступенях храма и, выдернув из-за спины пайкчхик, стал играть цепью, размахивая над головой навершием. Сегодня побеседовать с Романом не получилось. Сатталах слишком устал от своих экспериментов со временем и зёрнами ллояров и, наигравшись пайкчхиком, крепко заснул.

– А зачем тебе завтра самолетики? – Роман смеясь, дернул Сатталаха за косу. – Пошли завтра туда свои игрушки. Пусть змейки сами помоют пустыню слюнями.

Сатталах поднял с пола цветную игрушку и покрутил перед глазами. Разглядев в игрушке нечто знакомое, мальчик протянул фигурку другу:

– Зачем ты играешь этим злым солдатиком?

– Я и раньше им играл. Просто, он мне надоел. Если он тебе нравится, забери. Улитки могут его оживить, и он станет служить тебе по-настоящему.

Улитками Роман называл соприан пта.

– Не хочу. Эта игрушка многолика и обманчива. И имя ему Аим. Я его помню.

Роман раздражённо пожал плечами и отвернулся, ковыряясь пальцем в носу. Сатталах повторил за ним, с удивлением обнаружив, что это даже забавно. Друг повернулся и сел напротив, продолжая пальцем шевелить ноздрю. Мальчики рассмеялись, замерев с пальцами в носах. С пальцем в носу, Сатталах поднялся и обошёл друга.

– Твои волосы стали длинные.

– Да, я хочу такую же косичку с цепочкой, как у тебя. Ты подаришь мне цепочку?

– Да, – Сатталах заулыбался, обнажая несколько рядов жидкометаллических зубов. – Сегодня вечером я принесу тебе цепочку для пайкчхика. Наши косички – это оружие. Мы с раннего детства учимся им владеть. Можно делать две косички. Двумя косичками легче убивать врагов.