Вкусная история Марты Берт - стр. 39
- Потому как вы с рождения Великим благодатью его отмечены, за то и власть вам над людьми дана, и храм посещать по своему желанию дозволяется, а молиться богу нашему в мыслях. А вы бы хоть разок пришли да послушали, что отец Бевье изо дня в день людям внушает.
- Что говорит, повтори подробно.
- Так, то и дело талдычит, мол, негоже женщине владением таким управлять. От недоумия бабского и не иначе как порочности её природной селение погрязло в нищете. И покуда хозяин новый у нас не появится, так и будем задыхаться в голоде и лишениях.
- А народ что?
- Да что… уши развесит и верит. Мало кто таков же, как Боуль, способен против слова церковного своё сказать. Только и он, признаться…
- Что? Не очень надеется, что я могу исправить наше бедственное положение?
- Да, госпожа. И то сказать… - собеседница стрельнула в меня чуть виноватым взглядом.
- Твой староста – мужчина справедливый, зазря плохого думать не станет. Значит, есть у него основания так считать. Я поняла. Только теперь и ты пойми, что управление хозяйством поручено человеку, которому за то деньги платятся. Да, видать, не тому я доверилась. Лукавит Домиел, на каждом шагу врёт.
- Ну, этот ваш Домиел и Боулю моему, и мне не по сердцу: ушлый, изворотливый, как змей. Но разве ж можно ему госпожу свою обманывать?
- Отчего же нет?
- И то правда, - согласилась Катарина. – А мы-то здесь в полной уверенности, что вашими приказами дела в деревне вершатся.
- И решения эти мудростью не отличаются. – подытожила я.
- Что есть, то есть.
А скажи мне ещё, как на духу, Катарина: мог ли кто из деревенских конюшню мою поджечь? Наслушаться, например, речей отца Бевье, разозлиться на меня за долю свою тяжкую, да и попытаться таким путём решить проблему всего поселения?
- Что вы, матушка, бог с вами! – как-то даже испуганно всплеснула руками женщина, - даже мысли такой допустить невозможно.
- Точно?
- Я, госпожа, в нашей деревне всё про всех знаю, – посерьёзнев, уверенно заговорила тётка. – Поболе мужа о людях наших ведаю. Все бабские споры здесь на мне. А женщины - они, сами понимаете, в пылу всё про всех выболтают. Когда и за советом приходят, так за каждого соседа расскажут. Так вот вам слово моё верное: нету средь наших таких паршивцев, чтобы на пакость лютую пойти. Не любят вас в деревне – то правда, – совсем уже решительно продолжила она. – Но терпеливо свои тяготы сносят, ибо в бога веруют и положение ваше, им назначенное, почитают.
- Ну всё, не горячись. Сказала – значит, так и есть. Да только кто-то ведь ту конюшню подпалил.
- Того лихоимца, матушка, со стороны, видать, искать надо. За здешних, что ваши законные подданные, за каждого могу поручиться.
- Послушай, а за что тебя отец наш святой так не любит? – отставляя на время вопрос с покушением на Марту, улыбнулась старостихе я.
- Так, известное дело, - ответно хмыкнула та, - Мало что уважение имею не по своему роду-племени, и слово моё для народу нашего веское, так и случай у нас с ним недавно неприглядный вышел.
- А ну-ка, расскажи, - попросила я, заранее чувствуя. Что история должна оказаться интересной.
- Чего тут говорить, пришло на той неделе время повинность, значит, церковную платить, а у Линки сынок приболел. Сильно расхворался малец. Знахаря позвали, а он и говорит, мол, вы наперво дитёнка своего кормите хорошенько, иначе никакие снадобья не помогут, коли силам взяться неоткуда. А они с мужем совсем бедненько живут, он у неё чисто балбес бестолковый. Детей трое и четвёртым пузатая. Вот тянутся, скубутся, да всё равно ни на что толком денег не хватает. Ну вот…