Вкусная история Марты Берт - стр. 38
- Слаб ты, Боуль, стал, ой слаб. – недовольно-обиженно приговаривал воспитатель в рясе.
- Чего же это, отец Бевье? – тут же поинтересовался староста, почти ласково взглянув на свои кулаки-кувалды.
- Да не силой своей бугаиною. А нутром пошатнулся, верою! – дрожащим от негодования, подвывающим голосом пояснил гость.
- Верою? – догнал и навис над чуть замешкавшимся старцем Боуль. Он может, и не хотел тому совсем уж открыто угрожать, но со стороны смотрелось всё равно устрашающе. – Так не извольте беспокоиться, святой отец, всё в порядке с моей верой. И Строгорн знает это, видит и милостью не оставляет. Судите сами, ведь не позволил сгинуть доченьке, прямо в руки госпоже Марте и отдал.
- А как же то, что Мира вообще в ручье оказалась, да чуть не утопла, а? – не без ехидства огрызнулся Бевье, аж подпрыгнув на самом пороге. – Предупреждение тебе высшее, староста! Беды грядут! А всё оттого, что воли много своей Катарине даёшь!
- Железная логика, - возникло мысленное «умиление». – Или же я чего-то ещё не знаю.
Дальше хозяин едва ли не подтолкнул замшелого демагога на выход, и диалог продолжился уже на улице.
Мы со старостихой, не сговариваясь, юркнули к оставшейся распахнутой двери и высунули в неё носы, чтобы досмотреть действие.
- Ты, святой отец, знаешь чего, мою бабу не трожь, - нисколько не робея перед особым статусом худощавого человека, которого в буквальном смысле гнал перед собой прочь от дома, с затаённым предостережением ответил Боуль. - Катарина моя пятерых мужиков и душой, и умом перевесит.
- Вот! – удовлетворённо крякнула хозяйка, разворачиваясь обратно в дом. Пара мужчин отошла подальше, и их препирательства стало трудно различать. – Таков мой муж всегда: ни за что своих в обиду не даст, хоть перед герцогом его поставь, хоть перед королём.
- Хороший человек, - согласилась я.
- А этот святоша всё каркает, как ворон старый, всё беды пророчит да кличет. И что ни проповедь – то об одном: мол, бабы глупые, головы пригните да место своё знайте, а место ваше последнее. И вся деревня в бедноте прозябает лишь потому, что… - даже пребывая в возбуждённом раздражении, женщина осеклась на полуслове и, как-то странно глянув в мою сторону, вздохнула и постаралась перевести тему в другое русло:
- Пойду, госпожа, гляну, как дети: не напугались ли.
- Катарина, прошу тебя, не уходи от разговора. Мне важно знать, что происходит, а никто ничего не говорит.
- Да как же можно, матушка, такое произнесть?
- Не просто можно, дорогая, а очень нужно. Ты к ребятишкам загляни, проверь, чтобы душа была спокойна. А потом с мыслями соберись да всё как есть мне расскажи. Потому как, чувствую, что крепко нас тут всех обманывают. Разбираться надо. Сперва с тобою всё рассудим, потом и к мужикам идти будет можно.
Женщина вернулась из детской буквально через пару минут. Села напротив меня, расправила юбку на коленках:
- Ну, спрашивайте, госпожа. Поклялась вам в верности перед богом и людьми, так исполню любую просьбу. Только и вы уж на правду-то не гневайтесь.
- Давай по порядку. Святой отец настраивает деревенских против меня?
- Как есть истина ваша, госпожа. Вам ведь, высокородным, на проповедь ходить да звезду Строгорна носить не обязательно, - без упрёка, а просто как очевидную данность раскладывала передо мной факты собеседница: