Вкус Розы - стр. 27

Якоб встал мне навстречу. Обнял по-отечески, пробормотал какие-то слова утешения, искренне всплеснув руками, а потом указал на место рядом с Жаном.

- Садись, садись, - затараторила Генриетта. – Фондю остывает.

Я уселась на диванчик и засмотрелась на стол. Вокруг котелка уже стояли тарелочки с мелкими консервированными шампиньонами и с картофелем.

- Накалывай, что понравится, на вилочку и макай, - ласково подбодрила меня Генриетта. А Якоб уже наливал в бокалы янтарного цвета эль.

- Спасибо вам, мои любимые, - только и смогла произнести я.

- Кушай, - весело отмахнулся Якоб. – Ты же устала с дороги!

Я осторожно наколола на вилку хлеб и обмакнула в сырную массу.

- Вот сколько ела фондю, - не преминула сообщить я. – Везде вкусно, но не так, как у вас. Это что-то восхитительное, Реточка!

- А мы же делаем по-нашему голландскому рецепту, - расхохоталась одна. – Перед приготовлением котелок обтираем луковицей, а в кукурузную муку добавляем джин, а не вино. Эту разбавленную массу вливаем в смесь молока и расплавленного сыра. Никакой премудрости.

7. Глава 7

- Божественно, - согласилась я, обмакивая в сыр маленький грибок, и уже потянула его в рот, как чуть не поперхнулась.

Жан, случайно или нет, огладил меня по коленке. Я отодвинулась от него. Но ничего говорить не стала, почувствовав странную неловкость.

Я даже не решилась пересесть, отметив про себя, что ничего страшного не произошло. Подумаешь, слегка коснулся!

Якоб щедро наливал эль, а фондю в котелке не заканчивалось.

«Все-таки все популярные европейские рецепты говорят лишь об одном, - подумала я. – В Европе в Средние века всегда голодали, и такие изыски от нехватки продуктов. Сначала изгалялись, что бы сожрать. Даже лапы лягушек шли в дело, а потом объявили это деликатесами», - хмыкнула я про себя и почувствовала, как ладонь Жана снова легла мне на колено. На этот раз по-хозяйски. Я попыталась встать, но он не позволил, крепко прижав меня к себе. Его руки заелозили по моему телу. Одна пробралась вверх и уже отодвигала кружевную ткань трусиков, а пальцы другой крепко сжали грудь.

- А теперь десерт, - весело рассмеялась Генриетта как ни в чем не бывало и, подхватившись с места, поставила на стол кусочки груши, ананаса и яблок.

- Винограда пока нет, - довольно крякнул Якоб, нисколько не обращая внимания на своего ошалелого родственника, зажавшего меня на диване и стаскивающего с меня трусы. Справившись со столь непосильной задачей, Жан дико заржал и закинул мое белье на люстру. Следом загоготали Якоб и Генриетта.

- Отпустите меня, - жалобно попросила я, но меня никто не слушал. Жан расстегнул змейку на платье и стащил его до пояса. Расстегнул бюстгальтер и под дружный смех родственников выкинул его вон.

- Так ты мне больше нравишься, - прогоготал он, снова надевая на меня платье, но не застегивая змейку. Его пальцы больно сдавили грудь и принялись мять ее. Я застонала от боли.

- Не выпендривайся, - прорычал мне в ухо Жан. – Твоего чистенького мистера рядом нет. Ты теперь только моя. А будешь плохо вести, накажу.

- Я… - я попыталась воззвать к разуму сидящих за столом людей. – Пожалуйста…

- Ешь, - велел Жан и, обмакнув в фондю кусочек яблока, сунул мне его в рот, небрежно размазав по губам белую массу.

- Как моя сперма, - весело заржал он. Ему вторили Якоб и Генриетта.