Визит к архивариусу. Исторический роман в двух книгах (IV) - стр. 12

«Мало что ли? – не ожидая такого поворота, лепечет таджик. – Возьми еще пятьсот»…

«Раз я шурави – значит дурак? – накидываюсь я на него. – Ты продашь за 20 тысяч долларов, а мне даешь две?.. Так правоверные не поступают».

«Не за 20… От силы за 15», – проговаривается он.

«Нет, не продаю, – закрывая автоматы, говорю я и добавляю, что у меня есть клиент, который берет мой товар за 4500 долларов. – Он что-то опаздывает». Говорю, и демонстративно отворачиваюсь, делая вид, что кого-то высматриваю. «Ты что, сержант, делаешь?!» – матерится Романенко.

Я строю ему гримасы, чтобы он не вмешивался, а громко, на местном наречии, объявляю: «Мой товар за гроши не продам!»

Таджик отбежал к кому-то, стоящему тут же, за углом, и наблюдавшему за нами. Его отсутствие показалось мне очень долгим. Прапорщик шипел: «Убью, твою мать!..» Я знал: таджик с реальным покупателем следит за нами. И тут я иду на отчаянный шаг. Машу в толпу рукой и кричу: «Сеид! Сеид! Я здесь!» Радостно бью Романенко по плечу и деловито иду к кабине. И передо мной, как из-под земли, вырастает таджик. «Даю пять тысяч!» Я озабоченно оглядываюсь в сторону, куда только что кричал. К нашей машине направлялись двое мужчин. «Даю пять тысяч», – снова повторил таджик. «Хорошо! Быстро забирай!» Он свистнул, и к нам подбежало несколько человек. Таджик отсчитал мне все пять тысяч долларов.

Романенко стоял столбом.

«Поехали, товарищ прапорщик», – толкнул я его.

Немного отъехав, Романенко заглушил мотор. Вытащил деньги, пересчитал и опять, но уже доброжелательно, выматерился. Он не верил своим глазам: «Пять тыщ! Ну, ты и бестия, татарин!»

Отсчитав от полученных денег 500 долларов, он со словами «Твоя доля!» бросил их мне.

Тронувшись с места, он стал предупреждать меня, чтобы я держал язык за зубами и никому не рассказывал, куда мы ездили и, тем паче, что продавали и за сколько продали.

«В крайнем случае – за полторы тыщи. Если будут интересоваться командир полка или ротный… Понял!?»

«Могила», – успокоил я его.

Он с интересом посмотрел на меня.

«Что-то не так?» – спросил я.

«Все так, татарчонок, – засмеялся он. – Ты напомнил меня самого. Я такие же дела проворачивал вместе с капитаном-тыловиком в Анголе…»

«В Анголе?» – удивился я.

«Мы и там бывали. Куда только наша страна не засовывала носа!.. Так вот однажды нас, 20 человек, взяли там в плен. Полковника Балюкова, политического советника, и капитана Карпухина, моего наставника, африканцы на наших глазах разрубили на куски, а потом жарили на углях и ели. Их требуху бросали нам. Хорошо, что наши вертушки налетели. Лизнули напалмом по деревушке. Люди превращались в черные кочерыжки – женщины, малые ребятки… Я чуть не спятил. Как ты после Свиридова и Гунина… Ты видел, как горят живые люди?»

«Видел…»

Романенко ударил по тормозам. «Где?» – резко спросил он.

«В школе СС. Нам показывали документальные кадры, как американцы напалмом обдали людскую толпу… Страшное зрелище»…

«Адово. Не приведи Господь! – скукожившись, поддержал прапорщик. – Они там зверствовали».

«Вы и во Вьетнаме были?»

«Сослуживцы рассказывали. Но и мы с вьетнамцами дали им там дрозда под хвост. Да так, что они бежали оттуда без оглядки… Вообще, я должен сказать, американцы – не вояки. Без кофе и омлетов в бой не пойдут. Все норовят придумать роботов, чтобы воевали за них… Не то что мы, русские. Нам дай остограммиться и – вперед!»