Визит к архивариусу. Исторический роман в двух книгах (III) - стр. 41
– Когда и куда ехать, шпионская морда?
– Счёт сравнялся – один-один, – рассмеялся Мишиев. – Когда тебе будет удобно. А что касается «куда?», скажу по дороге.
– Я еду с базара. Отдам Нине покупки, билеты, и сразу к тебе…
– Кстати, как она?
– Кто, Нина? Прекрасно. Тоже интересовалась, куда ты запропастился.
– Исмаил, куда и с кем ты собираешься ехать – ей ни слова, – предупредил он.
– Хорошо. Через час будь готов.
– Да, – остановил Семен друга, – очень может быть, тебе захочется там заночевать… Экзотика, какой ты, отродясь, не видывал. На всякий случай скажи, что ты приедешь завтра, – посоветовал он.
– Если обещаешь экзот, что-нибудь придумаю.
– Действуй…
Собрался Семен в считанные минуты. Не успел разжиться пожитками. Бросив авоську с рубашкой и сменой белья на кровать, он, наконец, вспомнил, что ещё не завтракал, и направился на кухню. Он уплетал яичницу, когда входная дверь отворилась и на пороге появилась тётя Сима. «С чего бы это? – подумал он. – По расписанию она должна прийти завтра». Горбунья протянула ему вчетверо сложенную бумагу. «Записка от Бахаза», – разворачивая её, смекнул он.
«Привет! Ты что наделал?! Зачем звонил? Илья в панике. Судя по всему, за мной слежка. Я к тебе больше не ходок. Сиди как мышь. Теперь вывозить тебя будет проблематично. Однако уже кое-что реально наметилось. Борис».
Тётя Сима изваянием застыла у стола. Она явно дожидалась ответа. И Семён на том же листе дописал:
«Привет! Будь спок. Я исчезаю. Спасибо за всё. Только очень прошу, ставящей свечку во здравие помоги всем, чем можешь. До свидания».
…Исмаил подъехал раньше.
– Объявляй курс, штурман! – потребовал Аскеров.
– Штурманы сидят рядом с пилотами, а я на полусогнутых, на заднем сидении.
– Не вякай там. Говори направление, – смеясь, командует он.
– В сторону аэропорта.
– В сторону – значит не в аэропорт, – догадывается Исмаил.
– Так точно, – подтверждает Семён и просит ехать осторожно, чтобы не придрались гаишники.
Проезжая аэропорт, Мишиев, наконец, назвал конечную точку их маршрута:
– Рули на остров Артёма.
– Есть, шеф!
В посёлке Копчёных кутумов, за два с небольшим года, что он здесь не появлялся, ничего практически не изменилось. Всё те же промазученные четыре рыбацких лачужки, горы ракушек и тот же утёс в море, прозванный островитянами Беркутины. Неподалёку от крайней хибарки, рядом с камышами, кто-то конопатил лодку. Услышав ломкий скрип ракушек под колёсами машины, он обернулся. Семён сразу узнал его – Девятый Вал. «Постарел. И сильно сдал», – отметил Мишиев, махнув ему рукой. Тот широко улыбнулся.
– Балаш, к нам гости… Кажется, Лебедь, – крикнул он.
Из лачуги выглянула седая борода.
– Рыбий Бог, это я, Семён! – заорал Мишиев.
И Балаш со свойственной божеству солидностью вышел наружу. Он выглядел, как и прежде. И гораздо лучше Девятого Вала, хотя ему было уже под девяносто. Время его словно законсервировало.
– Кто они? – вполголоса спросил Аскеров.
– Мои самые лучшие друзья, – сорвавшись с места, бросил он.
И снова у прибоя, за камышом, была уха и раки, сваренные в мятом ведре. И водка. Рыбий Бог с первым тостом выпил грамм сто, а Девятый Вал даже не пригубил.
– Эх, Лебедь, язва желудка извела меня в конец, – перехватив вопрос Семёна, сказал он.
– Почему – Лебедь? – удивился Исмаил.