Вирус молчания - стр. 3
«Так тебе и надо!» – подумала я, пробираясь к выходу, когда маршрутка наконец затормозила на моей остановке.
Дверь с шипением открылась, и я вышла в новый, непривычно тихий мир.
Глава 3
Город встретил меня солнечными лучами, которые внезапно пробились сквозь разорванную пелену серых туч, словно одобряя мой поступок. Его наполняла какая-то особая, незнакомая музыка. Теперь я слышала ее отчетливо, без привычного гула. Звуки движущихся машин – не оглушительный рев, а ритмичное, почти меланхоличное шуршание шин по асфальту – замысловато сплетались с чистым, беззаботным чириканьем воробьев. Где-то вдалеке, за кварталом, лаяла собака, и каждый ее лай был слышен идеально, как в студийной записи. Рядом, из-под куста сирени, мяукнул кот. И никакого гомона. Никаких людских голосов, ни смеха, ни брани, ни скучных телефонных разговоров. Это было подобно могущественному хору, из которого наконец-то убрали одного, вечно фальшивящего певца. Теперь он звучал чисто, первозданно, как и задумывалось природой.
Наслаждаясь этим новым, очищенным миром, я с внезапной ясностью поняла, что к Максу мне теперь не надо. Зачем? Чтобы выслушивать его логичные, технократические догадки? Чтобы видеть его подозрительный взгляд? Не-е-ет. Этот мир был моим творением, моей тайной. Приземлившись на холодную парковую скамейку, я стала наблюдать за реакцией людей, как зритель в первом ряду партера. Это было забавно, даже комично. Они метались по тротуарам, похожие на муравьев, у которых разрушили муравейник. Бежали куда-то, даже сами не понимая куда и зачем, с глазами, полными животного ужаса. Хватались за горло, как будто пытались выдавить из него силой хоть какой-то звук. Хлопали глазами и беззвучно шевелили губами, и эта немая пантомима отчаяния была прекраснее любого театрального спектакля.
«Как хорошо, что они не могут говорить! А то бы вопили как сумасшедшие!» – пронеслось у меня в голове.
Если бы я вместе с остальными не утратила дар речи, то наверняка залилась бы весёлым, звонким смехом. Но поскольку мои голосовые связки были теперь лишь бесполезным придатком, я просто расплылась в широкой, злорадной улыбке.
Одна девушка, лет двадцати, с растрепанными волосами и размазанной тушью, остановилась прямо передо мной, уставившись широко раскрытыми глазами. В них читалось дикое недоумение, панический страх и острое негодование по поводу моего веселья. Как я смею не разделять ее ужас? В ответ я просто медленно, с преувеличенным безразличием пожала плечами и отмахнулась рукой, указав куда-то в сторону. Мол, проваливай, не мешай представлению. Еще несколько секунд она с немым осуждением таращилась на меня, а затем, покрутив пальцем у виска, резко развернулась и поспешила прочь, затерявшись в толпе таких же полуобезумевших людишек.
Я достала сотовый. Экран был усыпан уведомлениями от Макса, но я их проигнорировала. Написала короткое сообщение:
«Не жди меня. Я не приеду. Поменялись планы.»
Палец замер над кнопкой «отправить». Что-то маленькое и холодное, похожее на осколок совести, кольнуло меня изнутри. Но это чувство было мгновенным, как вспышка, и тут же погасло, задавленное волной самодовольства. Я сунула телефон обратно в карман. Почти сразу раздался звук ответного SMS – настойчивый, требовательный. Но мне было плевать, что ответил Макс. Я наслаждалась новым миром. Миром, который создала я.