Виринея, ты вернулась? - стр. 42
Настя, ухватив Веру за руку, потащила ее на кухню, треща как трещотка:
– А мы с Петрушей в том году переехали. Бросили все в городе и решили стать дауншифтерами. Точнее, Петруша продолжает работать, он у меня отличный программист, – с нескрываемой гордостью уточнила Настя, – а я ушла из университета и решила жить настоящей жизнью: природа, дети. Вот, малыша ждем, – указала она на выпирающий живот и нежно улыбнулась.
– Поздравляю, – улыбнулась в ответ Вера. При ближайшем рассмотрении Настя оказалась совсем юной – лет двадцать, не больше. Девушка вызвала в Вере противоречивые эмоции: одновременно и материнские чувства, и ощущение жизни, стремительно пролетающей мимо с головокружительной скоростью, в которую уже не вернутся юность и наивность.
Посреди крошечного кухонного стола Насти и Петра стояло новенькое белое блюдо с домашними оладьями – пышными, пористыми, поджаристыми – и красный заварной чайник в белый горох. Рядом две полулитровые чашки, украшенные японскими иероглифами. Две фарфоровые тарелки. Стол защищен разноцветными резиновыми подставками под горячее. Крошечное старое окно с потрескавшейся белой краской задрапировано тканевыми жалюзи. Этакая тщетная попытка вдохнуть молодое дыхание в старый дом.
– Попробуйте, – продолжала тарахтеть Настя, доставая из навесного шкафчика еще одну фарфоровую тарелку с чашкой и ставя перед Верой. – Оладьи Петруша сам пек, он у меня на все руки мастер. – Перед Верой появилась вилка. Отказаться не было никакой возможности, хотя Вера на дух не переносила жирные жареные куски теста.
– А сметану мы пока в селе покупаем у одной бабушки, своей коровкой еще не обзавелись. Ну ничего, вот подрастет маленький, – Настя мечтательно погладила себя по животу, – тогда и хозяйство заведу. Я пока просто изучаю этот вопрос: читаю в интернете, чем кормить, где держать, в каких условиях, ну вот это все.
– Могу предложить вам яйца, хлеб, масло и сметану с творогом. – На кухне появился Петр, прерывая болтовню жены. В руках он держал большую плетеную корзину, до края заполненную продуктами.
Вера отковырнула кусок оладьи и проглотила. Ну что же, вполне съедобно – Петруша вовсе не безнадежен. Реши Глеб приготовить нечто подобное, вышло бы значительно хуже.
– Спасибо, – кивнула она Петру и полезла в карман за деньгами, но тот остановил ее жестом.
– Не надо, мы же соседи, – покачал он головой.
– А вы к нам надолго? – уточнила Настя. – Тоже из города? Ешьте, ешьте, а то остынет.
– Я здесь когда-то жила, – уклончиво ответила Вера. – Спасибо, я уже пойду, – поблагодарила она хозяина, краем глаза заметив, как потухло личико Насти. Похоже, девушке здесь смертельно скучно. – Было очень вкусно, – добавила она, желая сделать приятное хозяйке.
– Но вы же ничего не съели, – разочарованно протянула Настя.
– Я на диете, – соврала Вера.
Парень и девушка выглядели безвредными. И если она сама совершенно не нуждалась в общении с кем-либо, кроме дочери, то Оле будет полезно отвлечься от грустных мыслей.
– Настя, моей дочке пятнадцать. Она моложе вас, но если станет скучно, Оля будет рада пообщаться, – подумав, мягко предложила Вера.
– Ой, я с удовольствием, – снова зажглась Настя. Девушка походила на бенгальский огонек: малейшей вспышки достаточно, чтобы заискриться.