Весенняя лихорадка. Французские каникулы. Что-то не так - стр. 24
– У вас есть план?
– И какой!
– Он всегда так, – заметила Терри. – Его называют Мозговым Трестом.
– И не зря, – сказал Майк. – Вот вам план, пожалуйста. Меня знакомят с леди Аделой. «Мистер Кобболд», – говорите вы.
– Точнее, «Разреши представить тебе мистера Кобболда».
– Да, так лучше. Что же за этим следует, спросите вы. Пока я пожимаю ей руку, лорд Шортлендс хватает альбом и где-нибудь прячет. Как говорится, работаем командой.
Глаза пятого графа наконец засияли. Майк явно получил один голос.
– Какой прекрасный план!
– Еще бы! Другой рукой можно ее удушить.
– Не стоит.
– Как вам угодно. А вот скажите, если я не вторгаюсь в потаенную сферу, леди Адела – железная женщина?
– Железнее некуда.
– Так я и думал. Но я смело предстану перед ней, хотя разоблачение грозит мне смертью. А, каково?
– Недурно.
– Должно быть, вы говорите про себя: «О, мой герой!»
– Говорю, как без этого.
– Опять угадал. Женщины любят отвагу. А там путь недолог: сперва – отвагу, потом – тебя. Скоро вы будете плакать горючими слезами, каясь в том, что мучили меня отказом. Даю вам самое большее неделю. Что это за дверь?
– В гостиную. Вижу, вы подзабыли географию замка.
– Меня в гостиную никто не пускал. Почему-то считалось, что мое место – сарайчик, где мы играли в карты с Тони и младшим лакеем. Что ж, лорд Шортлендс, ведите нас.
Когда Майк впервые увидел леди Аделу, даже его отвага заколебалась. Ему говорили, что хозяйка Биворского замка – женщина железная, но такого он все же не ждал. Она только что пришла из сада, держа ножницы, и он с дрожью подумал о том, какие раны они оставят.
Поразила его и сама леди, походившая больше обычного на Екатерину II. А Екатерина, при всех ее достоинствах, была, как известно, строга и величава.
Однако, взяв себя в руки, он прекрасно провел первую сцену. Помогло ему и то, что хозяйка приветливо улыбалась. Ее пленила красота, и настолько, что она приписала такие же чувства младшей сестре. На взгляд хозяйки замка, только совсем уж тупой человек устоит против таких чар, а Терри, при всей ее непредсказуемости, навряд ли останется равнодушной к греческому богу, который, кроме того, приходится сыном миллионеру.
– Рада вас видеть, мистер Кобболд, – сердечно сказала она.
– Как и я, леди Адела, как и я!
– Надеюсь, вам у нас понравится. После чая сестра вам все покажет.
– Леди Тереза уже предлагала мне…
– Розовый сад…
– Да, именно сад. По словам леди Терезы, он романтичен и полон тайн.
– Ваше окно туда выходит. Терри, покажи нашему гостю его комнату. Как раз успеешь до чая. Мы соберемся в голубой гостиной.
Когда дверь за Терри и Майком закрылась, граф, нетерпеливо шаркавший ногой, приступил к заветной теме:
– Где марка?
Леди Адела словно бы очнулась. На пути к дверям Майк явил свой профиль, а совершенство линий вместе с отцовским богатством способно ввергнуть в экстаз.
– Марка? А, марка!.. Которую нашел Дезборо?
– Дай ее мне.
– Она не твоя.
– Моя. Чья ж еще?
– Прости, забыла. Это не твой альбом. Клара искала тут что-нибудь для своей благотворительности и обнаружила твой за шкафом, в кабинете. Ошибки быть не может, на нем – твой титул. Значит, этот принадлежит Спинку.
Граф почувствовал, что из-под него уходит пол.
– Спинку!
Фамилия эта хороша тем, что сперва можно пошипеть. Лорд Шортлендс пошипел, а потом – вскрикнул, и с такой силой, что дочь его дрогнула.