Вернуть жену. Я тебя не отпускал - стр. 13
Я понимаю, что разговор будет не из приятных, но гашу в себе порыв трусливо сбежать и занимаю место напротив директора.
– Что-то случилось?
– Случилось? Нет, пока нет, слава богу. Но может случиться, если… – На лбу его выступает испарина, и он поспешно смахивает её платочком, который всегда носит в нагрудном кармане. – Если мы с вами не попрощаемся.
Что?
Я ослышалась?
Это шутка?
Хлопаю ресницами.
Наверное, он ждёт от меня реакции, так как тут же замолкает и смотрит пристально мне куда-то в переносицу. Я молчу.
Внутри меня много реакций сейчас на самом деле, но я гашу каждую из них, потому что все они неправильные и не очень-то дипломатичные.
– Ася Владимировна, – наконец продолжает Александр Иванович, сгребает со стола бумаги и подравнивает их, подбивая о стол. – Я не буду ходить вокруг да около. До меня дошла некоторая информация…
А, понятно!
Я усмехаюсь и на секунду закрываю глаза.
Не сложно догадаться, откуда вдруг выплыла эта «информация». Мне не столь важно, что именно Шахманов наплёл директору, ведь он мог придумать что угодно и даже предоставить убедительные доказательства мог – ресурсов хватит.
Но это подло! Подло даже для тебя, Дамир!
Ведь мне хотелось верить, что наше прошлое, то, в котором мы любили, строили планы, поддерживали и оберегали друг друга – не пустые слова. Но, судя по тому, как легко он смешивает меня с грязью, для него наше прошлое ничего не значит.
– Всё, что вам рассказали – ложь.
– Ася Владимировна, я ведь не детектив, не следователь. У меня совершенно иные полномочия и обязанности. До меня довели, и я вынужден принять меры. Вам ли не знать, как пристально сейчас администрация наблюдает за каждым нашим шагом. Школа в прошлом году получила имя основателя города, мы на особом счету у мэра, нам выделяется дополнительное финансирование из областного бюджета и…
– И поэтому учителям, порочащим славное имя школы, здесь не место, – заканчиваю я за него.
Он тяжело и как-то обречённо вздыхает, явно не обрадованный ролью, выпавшей на его долю.
– Родительский комитет из меня душу вынет, если это всплывет. Это ударит по имиджу школы, привлечет внимание соответствующих органов. А там проверки, штрафы. Пострадать можете не только вы и ваша репутация, но и вся школа.
Звучит резонно и очень правильно.
Сухие факты.
Имидж. Репутация. Финансирование.
И среди этих высоких формулировок нет места провинившимся и тянущим на дно. Нет места мне, хоть я ни в чём не виновата.
Я просто хотела устроить свою жизнь. Начать с чистого листа. Но грязь, от которой я бежала, нашла меня даже здесь.
Дамир обещал мне проблемы и сдержал своё слово. Удивительно, насколько избирателен он в выполнении собственных обещаний, ведь клятву верности, данную мне у алтаря, он нарушил не моргнув глазом. В самый тяжёлый и трагичный период нашего брака, когда я больше всего нуждалась в любви и поддержке.
Ощущение собственной несостоятельности и беспомощности давит на меня гранитной плитой.
Я песчинка, которую Дамир разрушительной мощью волны слизывает с берега и уносит в открытое море. На мои собственные маршруты ему глубоко наплевать, он чертит для меня ту траекторию, которая удобна ему самому.
Лёгкие будто залитые свинцом с трудом вбирают воздух, и голос мой сиплый и потухший звучит незнакомо даже для меня самой: