Венец безбрачия - стр. 32

-- Почему же оно тёмное? – мне действительно стало интересно.

-- Ежли их несколько человек на дороге было – что ж они не отбились-то от разбойников? Ну, ниче-ниче, вскоре вы госпожа София кушать пойдёте, и я на кухню прогуляюсь…

***

Утром за завтраком баронесса-мать объявила, что она, как хозяйка замка должна оказать попавшим в беду путникам всяческую помощь.

-- …я возьму этот груз на себя и постараюсь облегчить страдания воинов.

-- Муттер! А как же я… как же… -- Альда даже вскочила из-за стола от возмущения.

-- Сядь, дитя моё. Веди себя прилично, Альда. Как только больным станет легче, я сниму с себя эту тяжкую обязанность и попрошу тебя помочь мне.

Сестрица была сильно недовольна, но прекословить баронессе не рискнула, а я, вернувшись в комнату, отправила Матильду за горячим взваром.

***

Взвар Матильда готовила подозрительно долго, но вернувшись принесла новости.

Оба друга с небольшим отрядом сопровождали родителей баронета Леона Тенгера. Нападение случилось поздним вечером и, по словам блондина – их там ждали. Старый барон умер у них на глазах. Нападавших было слишком много и, когда баронета Леона, который только что стал бароном, ранило, блондин Генрих закинул друга на коня, оставив охрану прикрывать их отход.

Наши солдаты вернулись только вечером, привезя в телеге несколько тел. По их словам ни кареты, ни каких-либо вещей найдено не было, а главное – не было найдено тело баронессы.

Мне показалось, что вся эта история очень странная, какая-то не настоящая, но уже за ужином баронесса-мать, которая провела день в комнате гостей, помогая служанкам ухаживать за ранеными, говорила Альде:

-- Они оба холосты, Альда. И, по словам барона Клингена – происходят из вполне приличных семей. Я думаю, дитя моё, будет вполне прилично тебе, в сопровождении твоей сестры, развлечь страждущих.

Баронесса огляделась, щёлкнула пальцами и одним жестом отправила за дверь обоих прислуживающих за столом лакеев. Дождавшись пока все выйдут, она продолжила:

-- Я расспрашивала барона Клингена об их землях и, по его словам, его земельный надел несколько больше, чем у барона Тенгера.

-- Ах, маменька! – Альда даже захлопала в ладоши. Похоже, блондин произвёл на неё впечатление.

-- Кроме того, рана барона Тенгера гораздо тяжелее, и по всему получается, что его мачеха сейчас в плену. Как благородный человек он обязан будет внести за нее достойный выкуп… Надеюсь, дитя моё, ты осознаешь, к чему я это все говорю.

-- Я должна очаровать барона Клингена?

-- Тише, Альда. У слуг слишком чуткие уши и длинные языки.

Матушка посмотрела на меня и сообщила:

-- С завтрашнего для ты, Софи, вместе с сестрой будешь ходить и помогать ей ухаживать за ранеными. Она не может находиться в комнате одна с двумя мужчинами и смотреть , как им меняют повязки. Она ещё слишком молода и невинна.

-- Муттер, вообще-то я моложе Альды, – не то, чтобы я сильно противилась этому, но мне было интересно послушать её доводы.

-- Не смей называть меня муттер! Я не давала тебе такого права! Твоя репутация погублена и про венец безбрачия не говорит только ленивый. Но если тебе хватит ума… конечно, барон Тенгер сейчас слаб и беспомощен, но он ещё может и выздороветь. Поэтому ты будешь сопровождать сестру и выводить её из комнаты, когда горничные сочтут необходимым поменять мазь на ранах. Ты будешь сидеть тихо и скромно, не мешая беседе сестры и барона Клингена. Ты поняла меня, Софи?