Ведьма и зеркало - стр. 26
– Язык проглотила? – спросила мать, когда мы поднимались в лифте.
Я покачала головой.
– Нет.
Последовал тяжелый вздох.
– Ты хоть понимаешь, что дала Левину повод сжить тебя со свету? Принципиальный-то он принципиальный, вот только на наше племя у него такой зуб, что и думать страшно! И надо было тебе именно с ним такой фокус попытаться выкинуть?! Ты со своих облаков вообще жизни не видишь, что ли?
Я кивнула.
– Не вижу.
О рассказанной Яной истории я даже заикаться не стала.
Больше и объяснять ничего не требовалась. Не пыталась я вникать в чужие дрязги, войны, обиды. Зачем мне это?
– А стоило бы на бренную землю поглядывать! – втащила меня за собой в квартиру мама, а потом поспешно заперлась на оба замка. – Без этого и шею свернуть недолго. Инспекция, сама знаешь, шутить не любит. А тебе надзирающий так и вовсе лютый достался. Так и скалится. Если бы Павлицкий сегодня так вовремя не подвернулся, кинулся бы на меня Левин. Непременно кинулся. И тут уж одному господу нашему известно, кто кого бы заборол. Я-то хоть и сильна, так ведь и этот окаянный тоже не слаб.
У меня сердце удар пропустило.
– Так зачем же ты на него кинулась в аэропорту?
Мать посмотрела на меня долгим взглядом, нечитаемым.
– Так что же, мне нужно было этому чудищу единственного ребенка отдать? Да не дождутся.
Я молча принялась раздеваться. В голове было совсем пусто, как будто довелось проплакать несколько часов, а теперь наступило долгожданное облегчение. Или хотя бы успокоение.
– Что там за Арцев хоть, мама? – спросила я, когда уселась в кухне на табурет, поджав под себя ноги.
Родительница тем временем привычно суетилась у плиты. Зачадило на скороде подсолнечное масло, зашипело, совсем как в детских воспоминаниях.
– Да был один слишком оборотистый. Бизнесмен, прости господи. Владелец заводов, газет, пароходов. Приходил ко мне, хотел еще оборотистей стать. Такого запросил – там не одну душу заложить надо, с десяток. Ну и завернула я его с порога. Делать мне нечего, мараться ради чужого дохода.
Я улыбнулась. Мама моя даже ради своего дохода – и то не стала бы мараться, уж мне ли не знать?
– Ну и решил этот Арцев, что ему по силам ведьме нервы потрепать, – продолжала мама, вытащив из морозилки котлеты, а потом как следует хлопнув дверкой. Все-таки помотал ей нервы бизнесмен этот. – Мол, загонит меня в угол – сговорчивей стану. Да только нет такого угла, чтобы туда можно меня, Анну Таволгину загнать! Да и не в первый раз.
На родительницу мою и прежде давить пробовали, тут она права. Ни разу не выходило добиться желаемого. Не стоит связываться с сильной ведьмой, если она уже и так дала отказ.
– А тут Арцев возьми – да и преставься, чтоб ему в аду сковородку погорячей подобрали. И что ему в твоем районе делать – ума не приложу. Самая окраина города ведь, он в эти места и носа не казал, а тут умер аккурат под твоими окнами. В жизни не поверю, что тут дело чистое. Понадобилось кому-то, чтобы так случилось. Может, Левину надоело в правдолюба играть, может, еще кто сподобился, так сразу и не поймешь. Одно ясно, по тебе в первую голову должно было ударить.
Я согласно кивнула. И ведь действительно – как докажешь, что мне дела матери совсем были неизвестны, сама не спрашивала, она – не рассказывала. Так и жили не первый год.