Ведьма и зеркало - стр. 25
– Дал же бог такое наказание на старости лет, – раздраженно приговаривала родительница, буквально таща меня к остановке такси, безо всякого стеснения расталкивая других желающих покинуть Толмачево. Разумеется, ее никто не пытался остановить, люди просто покорно пропускали возмущенную женщину крайне бальзаковского возраста и косились на нее тревожно, почти испуганно.
Люди, простые, самые обычные, они ничего не знали о магии и колдовстве, и в большинстве своем даже в них не верили, но чуяли наделенных силой каким-то странным, почти сверхъестественным чутьем, и сторонились. Этакая беспричинная тревога, от которой невозможно избавиться, как ни старайся.
Хотя вот меня никогда не выделяли среди прочих, будто бы и не ведьма я вовсе, а совершенно заурядный человек.
Водитель такси покорно вышел, чтобы помочь с моим чемоданом. Глаза у него были стеклянными, совсем неживыми, и нам он ни сказал ни единого слова.
– Что с ним? – тихо спросила я, с подозрением глядя на мужчину.
– Так быстрей, – передернула плечами мать и буквально запихнула меня на заднее сидение такси, и потом только уселась рядом.
Значит, морок напустила. Или голову задурила. Так сразу и не сказать.
– Как только у тебя ума хватило, вот скажи мне? – принялась распекать меня мама, гневно сверкая зелеными глазами. – Бежать! Словно преступница! Так меня опозорить – это еще нужно уметь…
Я отвернулась к окну, а потом и вовсе к нему привалилась, наслаждаясь холодом. Если закрыть глаза, можно представить, что я одна. Вот если бы еще и уши закрыть.
– И чего это мы морду воротим, барышня в белом пальто? – и не подумала оставлять меня в покое мама.
Самое лучшее, что можно было сделать – просто промолчать. Ей надоест минут через пятнадцать-двадцать, не позже. Только бы сдержаться и не вымолвить ни единого слова. Стоит только подкинуть дров в топку маминой злости – и она до ночи не уймется.
– Дал же господь наказание за грехи мои тяжкие. Позорище-то какое! Ни украсть, ни покараулить, только неприятности на хвост свой длинный собираешь! Лучше бы мужа на него поймала! Янка твоя уж скольких мужиков охомутала? И еще не меньше будет? А ты что?
Безумно хотелось напомнить матери, что за эти же подвиги она мою подругу под настроение и ругала, но нельзя было даже рта открывать сейчас.
Поэтому я только сжимала зубы и проигрывала до бесконечности знакомую до последней ноты песню. Раз за разом, раз за разом, раз за разом.
«Мечтать о принцах – ну какой в этом толк? Мечта не кормит, мечта не греет...»
Мама сдалась на этот раз только спустя час с лишним; если бы водитель не был под властью чар, наверняка бы с ума сошел от ее непрекращающегося возмущения.
Платить родительница сперва даже не хотела. Она частенько так делала, оборачивая дар в свою пользу. Я непримиримо покачала головой и полезла за своим кошельком. Нельзя вот так обходиться с людьми.
– Совестливая, – едва не сплюнула от досады мать. – Где только была твоя совесть, когда из страны пыталась убежать?!
И снова я смолчала и просто пошла к подъезду, волоча за собой чемодан. На душе было неспокойно, гадко, словно беда еще не случилась, но уже заглядывает в глаза. Никогда не казался родительский дом мне тихой гаванью, в которой можно укрыться от всех бед. Отсюда куда чаще я уходила с тяжелым грузом на душе, неподъемным.