Вечное небо казахов - стр. 20
Первый семиотический слой этого мифоритуального комплекса – воинское посвящение, металлические доспехи и оружие воина считаются подаренной человеку Бапы-ханом змеиной кожей. Но миф этот, как показано в статье, имеет глубокие корни, уходящие в пласты общечеловеческих, в древности распространенных среди многих народов представлений. Одно из таких представлений – бессмертие змеи, умеющей сбрасывать кожу и таким образом обновляться, отражено в шумерском эпосе: Гильгамеш со дна океана добыл растение, дарующее бессмертие, но когда он заснул, растение было похищено змеей, таким образом научившейся менять кожу и ставшей бессмертной. В индийской культуре распространено сравнение бессмертного духа и смертной плоти со змеем, сбрасывающим кожу. В «Жылан қабықты жігіт» эта сброшенная змеиная кожа рассматривается как великий дар змеиного царя. Чтобы понять это противоречие, нужно более тщательно рассмотреть символизм змеи. Дж. Черчвард предостерегает от путаницы в этом вопросе, указывая следующие аспекты изначального символизма змеи, претерпевшие разнообразные модификации в разных традициях:
1. Видоизмененные – оперенные, крылатые, многоглавые – Змеи служат символами только Творца и Его Творения.
2. Невидоизмененные Змеи были символом вод.
3. Змей, свернувшийся кольцом, был одним из символов Вселенной» [50], то есть, по существу, символизм свернувшейся змеи сближается с символизмом видоизмененного змея, ведь Вселенная представляет Творение Бога.
В казахской мифологии присутствуют самые разные аспекты символизма змеи. Как показывает С. Кондыбай, в исконно тюркском фольклоре в связи с сохранявшимися тотемными представлениями преобладают позитивные аспекты этого символизма. Так, например, в эпосе «Сорок крымских батыров» аруах – дух батыра предстает в виде двуглавого крылатого дракона. Если учесть фонетическую связь «жыл» («год») и «жылан» («змея»), можно говорить о символизме годового цикла. О видоизмененности Бапы-хана в фольклоре ничего не говорится, он является царем нижнего мира, то есть его образ можно было бы соотнести с символизмом воды и нижнего мира. Но в его образе наличествует и более высокий символизм: это проявляется не только в его мудрости и знаниях. В «Жылан қабықты жігіт» описываются подданные Бапы-хана – змеи, имеющие самый разный облик, в том числе и многоглавые, и крылатые. То есть в образе Бапы-хана явно присутствует символизм Творца.
В австралийской мифологии Змея-Радуга, спускаясь с небес, порождает формы плотного мира. Этот символизм не столь уж экзотичен, он был широко распространен и в Евразии. В исламе и каббале змея символизирует Божественное присутствие («сакинах» – араб., «шекина» – иуд.), она указывает путь Аврааму, сворачивается в кольцо (отсюда казахское «сакина») вокруг места будущей Каабы [51]. Пророческая миссия Мусы-Моисея подтверждается превращением его посоха в змею. Устойчивым является символизм посоха – оси мира, сравнимый с символизмом креста. Изображениями змеи, обвивающейся вокруг оси мира или креста, а то и заменяющей ось мира, изобилует гностическая литература древности, алхимические трактаты средневековой Европы. У неоплатоников «…змей не противопоставляется Господу, являясь лишь оболочкой его к земле посылаемой милости»