«Ваш Рамзай». Рихард Зорге и советская военная разведка в Китае. 1930-1932 годы. Книга 2 - стр. 35
В то время, когда китаец начинал нервничать, он проделывал пальцами самые невероятные движения. Медленное поглаживание колен служило признаком довольства и уверенности китайца. Но если это поглаживание делалось быстрым и при этом приходили в движение пальцы, то это означало, что китаец или растерялся, или был чем-то недоволен. Большой палец у китайцев особо подвижен и больше других служил выразителем их настроений. Следить за пальцами китайцев не так легко, потому что при разговоре они старались руки спрятать. Кроме того, нужно было и самому хорошо владеть собой, чтобы не обнаружить своего наблюдения за руками собеседника. У интеллигентных китайцев пальцы не выделывали различных движений, а лишь слегка вздрагивали, что было уловить очень и очень трудно.
Деловые разговоры с китайцами никогда не следовало вести за едой. Еда сама по себе считается у китайцев делом, и делом очень важным. Еда – главная радость китайцев. Китайцы живут для того, чтобы есть. После еды китаец, посидев 5–10 минут, уйдёт. Таким было требование этикета. Вот эти десять минут лучше всего было употребить на то, чтобы договориться о времени новой встречи, на сей раз уже для деловой беседы. Во время беседы необходимо было подавать чай, лучше китайский без сахара.
Следовало также помнить, что если китаец во время разговора откидывался на спинку стула или занимал весь стул (как правило, китайцы при деловых разговорах сидели на кончике стула; чем меньше занимал площадь сидения стула, значит, собеседник пользовался бóльшим уважением), это означало, что всякие дальнейшие разговоры с этим китайцем следовало прекратить, ибо подобный жест означал полное неуважение к собеседнику и даже презрение.
Всё сказанное разведчику необходимо было знать и учитывать в отношениях с китайцами как до вербовки, так и в процессе работы с ними, если они дали согласие на сотрудничество. В ходе работы с завербованными уже агентами нужно было следить за тем, чтобы не потерять своего авторитета в их глазах, а потерять его было очень легко.
Так, даже быстрое и аккуратное выполнение самых законных требований агентов неизбежно влекло за собой то, что агент начинал оценивать себя слишком высоко. И, как следствие, это приводило к переоценке агентом собственной личности; он начинал засыпать своего руководителя самыми нелепыми требованиями, и, когда они не выполнялись, агент-китаец начинал критиковать своего руководителя, что означало сильную угрозу его авторитету.
В состав агентурной сети пекинской резидентуры в 1926 г. был включён незадолго до этого завербованный агент, который только начинал работать. Его умышленно держали в отношении оплаты в «чёрном» теле, во-первых, потому что он только начал работать самостоятельно, а также и потому, что китайцам никогда нельзя было выплачивать деньги слишком аккуратно и ни в коем случае не выплачивать деньги авансом, а всегда только за выполненное задание. Случилось так, что с этим агентом в отсутствие его непосредственного руководителя перед отправкой его на задание инструктаж проводил один очень опытный разведчик, но совершенно не знавший психологию китайцев. Когда зашла речь о деньгах, то агенту было обещано, что впредь он будет получать деньги всегда аккуратно. Более того, ему было объяснено, что несвоевременная присылка денег вредна для работы, и было высказано удивление, почему до сего времени задерживалась выплата денег. Агент уехал на работу. На несчастье случилось так, что после этой беседы никак нельзя было выслать этому агенту денег вовремя. Не получив сразу денег, агент прислал письмо с резкой критикой не только задержки денег, но и постановки работы и даже самой работы.