В тени веков. Погребённые тайны. Том II - стр. 8
Темень сгущалась над равнинами. И к моменту, когда Манрид и Фес добрались до логова, землю накрыла глубокая ночь, лишенная луны и звезд – с приходом мглы наплыли и снежные тучи. И все же природа смилостивилась над бандитами, и пока они не переступили порог убежища, снег и не подумал сорваться. Его и без того хватало на полях, на подступах к нему и на дороге, ведущей к бывшему рабочему бараку. С трудом пробравшись через сугробы, двоица буквально ввалилась в дом – перекошенная дверь успела примерзнуть в углу и пришлось попотеть, чтобы ее открыть. На настойчивые стуки и крики никто из шайки не явился, что незамедлительно привело Железного Кулака в ярость. Он считал, что даже посреди ночи – да когда угодно – и при любых условиях, пусть хоть явится сама смерть, его люди должны быть на своем посту, не спать, не пить и не есть, если их «вожак на охоте». И он не терпел, когда нарушались его порядки и правила, которые он установил еще задолго до того, как те, что сейчас грелись о очага, попали к нему в банду. И если бы в былые времена рыжебородый не взял все в свои руки, не накинул незримую удавку на шею каждого, кто тогда помыкал им и вытирал об него ноги, то он давно бы сгинул. Так вышло, что считаться с ним стали лишь в момент, когда он показал истинную свою сущность, а поскольку страх и пощада были ему чужды, то подмять каждого под себя ничего не стоило. К счастью, Манрид никогда не брезговал пускать в ход грубую силу, и еще в молодости ему нравилось смотреть, как те, кто перечит ему, умываются собственной кровью. Однако сейчас, спустя столько лет, он начинал жалеть, что прежних людей, которые некогда пополняли ряды его приспешников, уже нет, а вместо них – ленивый сброд. Не считая верного Феса, которому доверял, как себе.
На пороге их встретила пустота и полумрак: стул, который должен быть всегда занят, одиноко стоял где-то в стороне от стола, на котором догорал свечной огарок. По деревянной столешнице растекся, успев наползти на оставленное нарезанное яблоко, и давно застыл почерневший воск. В ту же секунду по коридору пронесся грубый гогот, послышались наперебой мужские голоса, среди которых звучали совсем незнакомые. Рыжебородый, поняв, что в его логове сейчас находились чужаки, издал неприятный гортанный звук и ринулся вперед по коридору.
– …а я и говорю ей, что лучше меня у нее мужика еще точно не было. А эта дрянь взяла и заплатила мне! Подзаборная девка заплатила тому, кто сам платить должен! Нет, вы такое видели когда-нибудь? – вещал какой-то коренастый мужик с огромным шрамом на лице, взобравшись на стол.
В одной из комнатёнок, служащих и столовой, и спальней, и кладовой одновременно, под звуки звенящих бутылок, треска поленьев в очаге и отвратительного оглушающего хохота наперебой горланили остатки шайки Манрида в компании неизвестных персон. Рядом с Долтом, что уже порядком охмелел от выпитого и явно едва держался, чтоб не свалиться на пол, сидели двое неопрятного вида нескладных верзилы и перебирали охотничьи ножи. По столу вместе со шрамированным расхаживал, пританцовывая, какой-то юнец. У самого очага вместе с другими приспешниками рыжебородого расположились еще трое мрачных чужаков, выглядящих гораздо серьезнее остальных незнакомцев. Они то и дело что-то перебирали в своих кошелях и демонстрировали это бандитам, а те только одобрительно кивали. Единственный, кто не принимал участие во всеобщем веселье и гулянке, был Уден, который спокойно и молча сидел в стороне и с ядовитой ухмылкой наблюдал за происходящим.