В тени веков. Погребённые тайны. Том II - стр. 7
– Боги? Да пошли эти боги, они тут точно ни при делах, как и всегда, – прошипел Костяной. – Боги… Чтоб им сгинуть.
Манрид и Фес еще какое-то время слушали Дари и внимательно изучали карту. Многое, о чем поведал соглядник, стало настоящим открытием, как те же скрытые лазейки и тропки, даже то, к каким людям можно обратиться и довериться там, куда им предстоит попасть. Оставалось надеяться, что дело выгорит. Ведь на кону стояло больше, чем личная месть.
Вскоре все вопросы были утрясены и стоило выдвигаться.
– Не стану настаивать, но раз мы разобрались со всем, то стоит это отметить, – дорожник лукаво прищурил один глаз и покосился на дверь. – Вы в Мелкоутёсье! А побывать здесь и не насладиться его гостеприимством, какое только тут найдешь, легко можно приравнять к ужасному преступлению или дикой непростительной провинности. Жрать – вы уже жрали, могу поклясться, что успели и напиться где-нибудь в закоулке, да так, что потом все кишки из вас полезли. Признаю, что презираю всю ту грязь, что заполнила собой этот бордель и остальные заведения тоже, но иногда хочется замарать себя в ней. Шлюхи тут на любой вкус, и делать с ними можно все, что душе угодно – их-то уж точно ничем не удивишь. Так что? Когда-то ты, Манрид, не пропускал мимо ни одной потасканной девки. Слыхал, что однажды даже хотел на такой жениться…
– Что несет это выродок? – Костяной непонимающе посмотрел на главаря.
– Правду. Тогда я только и умел, что думать членом, а та тварь неплохо это учуяла, и решила охомутать, – Железный Кулак вытер рот бородой и развалился на лежаке. – Ладно, Дари, посмотрим, что тут за бриллианты водятся.
– Другой разговор!
Дорожник вышел за дверь и без всякого стеснения и в самой грубой и грязной форме проорал нечто непристойное с лестницы, затем спустился и позвал хозяев заведения. Внизу послышались возня, брань, шаги. Вскоре на второй этаж тучной бабищей была пригнана пятерка девиц, которые оказались свободны.
– Давай этих двух, – Манрид уверенно ткнул пальцем в сторону тех, что сегодня «встретили» его с Фесом, когда они вошли в бордель, и кивнул хозяйке. Рыжебородый недобро оскалился, смерив взглядом одну и вторую, от чего девки сразу как будто сжались, но возразить не посмели, хоть уже и чувствовали, что ничего хорошего им не сулит развлечение с чужаками. – И еще самую уединенную комнату, что у вас есть – не хочу, чтобы кто-то помешал.
Время неумолимо утекало, даже вечно беспечные и не следящие за часами горожане, для которых дни и ночи смешались в одно целое, а каждая минута ценилась не больше, чем рыбья требуха, это заметили. Почувствовали.
Порывистый злой ветер дул в спины двум фигурам, стремительно покидавшим Мелкоутёсье и направлявшимся в сторону Бездыханных равнин, в свое надежное укрытие. За вечно распахнутыми настежь воротами Манрид и Фес оседлали лошадей, которых им за сдельную плату продал сонный конюх, и, не оглядываясь, двинулись подальше от грязного городка. На поясе рыжебородого красовалось порванная тонкая нитка поддельного жемчуга, на застежку которого накрутились спутанные и слипшиеся от темной крови волосы. Грязно-багровые потеки осквернили собой и нежный перламутр сколотых бусин, придавая жуткую уродливость украшению, которое еще час назад висело на шее одной из блудниц. Рядом же с остатками дешевого ожерелья болтался почти под корень отрезанный язык, с которого все еще капала кровь. На грубом лице рыжебородого тенью легло мрачное удовлетворение, а уголки губ едва тронула мерзкая улыбка, что не смогло ускользнуть от взгляда Костяного, который небрежно вытирал руки о жесткий мех накидки. В его голове до сих пор звучали нелестные реплики наглых девок, насмешки и откровенные оскорбления, но это уже было не так важно, как и их мольбы и слезы. Две жалкие жизни – кому они нужны? И единственным напоминанием о том, что когда-то в какой-то поганой дыре существовали две треклятые потасканные девки, не умеющие вовремя заткнуться, являлись маленькие трофеи, что прихватил с собой Железный Кулак. И бандитам было уже все равно, что творилось в борделе, и они не слышали брани, проклятий в их сторону и крики хозяев «Лона богини» и других девиц, толпившихся в подпольной комнатке. В той самой, где развлекались бандиты, и где остались лежать два бездыханных тела, на коих живого места не было. Хитрец же Дари, почуяв, что к чему, успел улизнуть из заведения вовремя, однако гнев жадных и беспринципных владельцев не миновал и его. Те разразились обещаниями разделаться с ним за то, что «он привел диких животных сюда и те испортили товар». Однако дорожник знал, что вскоре люди остынут, и за небольшую компенсацию все забудут, и он снова станет желанным посетителем. Впрочем, как случалось уже не раз.