В тени пирамид - стр. 24
– Но вы не переживайте. Я вам, ежели соберётесь поселиться, даже матрас поменяю и новое бельё застелю. А покойником тут уже и не пахнет.
– А скрипку что ж, полицейские не забрали?
– Квартирант с нами за последний месяц не рассчитался. У нас расписка его есть по долгам. Вот пристав и дозволил нам оставить его пожитки. А их у него как у свиньи карманов: скрипка да несколько книжек. Приобресть не желаете? Дорого просить не стану. Деньги нам дюже потребны. Крышу бы подлатать, пока ливни не зарядили.
– Нельзя ли взглянуть на расписку?
– Вам она зачем?
– Да так, из любопытства.
– Она у мужа, а он сейчас в лавке.
– А почему кофр скрипки опечатан?
– Да тут целая история. Супружник мой вошёл вместе с человеком, что из театра приехал. Они как труп увидели, так и обомлели. На полу валялась подушка, испачканная его рвотой. Да и в штаны он тоже сходил… ой! – спохватилась она. – Дура я, дура, что такое будущему квартиранту рассказала. Но вы не переживайте. Мы комнату всю ночь мыли, проветривали и даже мяту сушёную на подоконниках разложили… Да, они тут же городового известили. Через полчаса околоточный приехал на двуколке. Он, когда в покойнике удостоверился, комнату замкнул и входить туда воспретил. Потом доктор явился и судебные начальники. Следователь при моём муже открыл кофру энту, осмотрел и тоже велел опечатать. Скрипка всё время там и была. Никто к ней не прикасался. Честное слово! Спасибо приставу, что нам её подарил.
– А ключ у квартиранта нашли?
– Он на столе лежал. Дверь-то была открыта. Муж сказал, что полицейские все карманы у мертвеца обшарили, но ничего там, кроме дырки да одного гривенника, не оказалось. Голь несусветная, хоть и барин.
Клим взял кофр и принялся его внимательно оглядывать со всех сторон.
– А что, сударь, рубликов десять за скрипку соблаговолите дать? – поинтересовалась хозяйка.
– Сначала надо на инструмент посмотреть.
– Само собой, глядите сколько угодно. Я не против.
Щёлкнул замок, и отворилась крышка футляра. Ардашев обернувшись к Папасову, сказал:
– А ведь перед самой смертью у музыканта был гость.
– Отчего вы так решили?
– Посмотрите на смычок, Николай Христофорович, он лежит конским волосом вниз. Несчастливцев так бы его никогда не оставил. У него выработанная годами привычка класть смычок конским волосом вверх. Значит, это сделал другой человек. Смею предположить, что скрипач был занят игрой, когда кто-то постучал к нему в окно. Он перестал музицировать, вышел и, увидев знакомого, впустил его внутрь. Потом его отравили, подсыпав яд в мадеру. Понятно только, что действие отравы было молниеносным и убийца убрал следы своего нахождения в комнате. Мне неясно другое: как преступник ухитрился постучать в окно, если ставни были закрыты?
– В тот вечер муж напился и не затворил их. А я выходить уже не стала. А вы что же, из полиции? Квартировать, видать, не будете? – с огорчением в голосе спросила хозяйка.
– Нет, не буду, но скрипку и другие вещи Несчастливцева куплю. Что у вас есть, кроме скрипки? Вы, кажется, о книгах говорили.
– Все его манатки валялись в коробке, что под кроватью стояла. Вон она – теперь у стены. Я когда у него полы мыла, то вытаскивала её. Раньше там пачка писем лежала, а теперь их нет. А на буфете он держал записную книжку, у неё листы через верх открывались… Запамятовала, как её величать.