Размер шрифта
-
+
В начале было слово. Мысли в стихах, фельетон, пародии - стр. 5
Канет в ад человечье племя.
Съест огонь, – ни вражды, ни плача, —
Ничего от «побед» над Духом…
А пока гонит бес Удача
Стадо вскачь – за набитым брюхом.
«Миром правят иезуиты…»
Миром правят иезуиты,
Дураки разевают рты,
А «элиты» ползут к корыту,
Воплощающему мечты.
Будет день, но не будет пищи,
Будет край, но падёт страна.
И воссядет на пепелище
Сам владетельный сатана.
Всё по плану и по ранжиру,
Бессловесен ленивый скот.
У одних скудоумье с жиру,
У других же – наоборот.
Жёлтый карлик вдруг станет чёрным,
Не успеют глаза моргнуть…
Мы приучены жить под чёртом, —
Сами выбрали страшный путь.
Наши деды крушили храмы,
Рассчитаемся все сполна.
Мы стоим у смердящей ямы,
Где оскалился сатана.
«Люд, отведавший крови, становится зверем…»
Люд, отведавший крови, становится зверем.
Результат революций – могилы и бред.
Вновь Россия плывёт от потехи к потере,
И предела ни буйству, ни крайностям нет.
То картечь, то железа, а правят всё те же,
Не сменив за столетие курс корабля.
Только воздух над чёрной пучиной разрежен,
И всё меньше цена у души и рубля.
Но не чуют конца ни владыки, ни смерды.
Не указ для заблудших заветы времён.
И плодятся безумцы для плача и смерти,
Отдавая свой разум в постыдный полон,
Тупо жвачку жуя из чужих словопрений,
Не имея ни мнений, ни нравственных вех.
И царит над страной дряблый чокнутый Гений,
Раздувающий кузни убийственной мех.
«И вновь осенние дожди с небес на землю зачастили…»
И вновь осенние дожди с небес на землю зачастили.
Прохлада выстуженных слёз стекает в узкий водосток.
Где летней жаркою порой ветра, удушливы, бродили,
Там в луже пенистой плывёт кораблик – клёновый листок.
Ах, перестаньте лить тоску, уймитесь струи дождевые!
Пусть снова золото и медь блеснут под солнечным лучом,
И листья клёна, шелестя, осенней грусти вестовые
Летят, касаясь паутин, и мне ложатся на плечо.
Не говорите мне, дожди, что вам пора, что ваше право
Стучать ночами по крыльцу, по крыше дома семенить…
Заворожённые места, мои заветные дубравы
Ещё готовы с ветром петь и жизнь без устали любить.
«Ветер спит, свернувшись, словно ласка…»
Ветер спит, свернувшись, словно ласка,
Он устал, гоняя облака,
На палитре смешивая краски,
Чтоб свои раскрашивала маски
Осени прозрачная рука.
Ветер спит, неслышный, как дыханье,
Разметав опавшую листву…
И ветвей раздетых колыханье,
И голубки сизой лепетанье
Не разбудят павшего в траву
Спящего кудлатого бродягу —
Ветра, повелителя теней.
За его великую отвагу
Сказывать невиданную сагу
О земле, люблю его сильней,
Чем иное созданное чудо,
Волшебство событий и судеб…
Я опять лечу свою простуду,
Рядом чай, с айвой и мёдом блюдо,
И с коровьим маслом – чёрный хлеб.
«Дворцы – скотам, а для народа – хлевы…»
Дворцы – скотам, а для народа – хлевы.
Кому-то надо горе горевать.
Взошли в стране дремучие посевы, —
Им на детей и внуков наплевать.
Опять на кухнях шепотки и толки,
Из-под дверей вползает липкий страх.
В мозгах Страшил опилки, да иголки,
Враньё имперский празднует размах.
Ушами любят барышни и бабы.
Комфортна ложь, утопиям сродни.
«Эх, нам бы победить пиндосов кабы,
Тогда б владели миром мы одни».
Каков народ, такая и держава.
У сытого с голодным дружбы нет,
Где нет давно ни совести, ни права,
И разума померк целебный свет.
Великий Гудвин, наглый и ужасный,
Стращает всех иллюзией труда.
И только дуракам, увы, не ясно,
Страница 5