Утри мои слезы - стр. 13

По распоряжению главврача, Горного поставили на питание, хотя он об этом даже не догадывался. Вечером в понедельник в хирургии появился Алексей Селиверстов и уговорил Василя поехать ночевать к другу детства:

– Ты взгляни на себя! Ты же измученный. Инга увидит твое лицо и расстроится. Я тут спрашивал, завтра ее должны в хирургию перевести. Встретитесь. Хочешь, чтоб ей еще хуже стало от твоего вида?

Горный сдался. Еще раз попросил медсестру сходить к Жаровой и узнать ее состояние. Женщина отсутствовала довольно долго, а вернувшись, с улыбкой сообщила:

– Ваша жена передает вам привет и спокойной ночи. Инга Леонидовна попросила вас не беспокоиться и ехать отдыхать.

Полковник успокоился и даже улыбнулся. Уже спокойно направился вместе с Валентинычем вниз, но на улице несколько раз оглянулся на знакомое окно. Едва упав на сиденье машины, заснул и спал, пока «Нива» не остановилась. От легкого рывка, Горный разлепил сонные глаза и недоуменно поглядел по сторонам. Селиверстов с улыбкой глядел на него:

– Все, Вась. Приехали. Вот здесь поживешь. Не стоит тебе в госпитале спать.

Полковник с трудом выбрался из машины, чувствуя страшную усталость во всем теле. Оказалось, что Селиверстов договорился с Коноплевым о жилье для военного днем по телефону и их уже ждали. Алексей познакомил Василия с семьей старого друга. Горный вздохнул:

– Я постараюсь не сильно вас стеснять.

Андрей и Мария замахали руками:

– Да какое может быть стеснение? Дом большой. Места полно. Живите, сколько надо. А сейчас пошли ужинать.

Горный попытался отказаться. Но его слова успеха не возымели, и пришлось подчиниться. Он сидел за столом сонный, с трудом справляясь с зевотой. Хозяева все видели. Едва чашка с чаем опустела, Мария Коноплева предложила:

– Идите-ка вы спать. Я провожу…

Василь встал из-за стола и поблагодарил:

– Спасибо. Действительно, очень устал. Извините, что из меня сегодня плохой собеседник.

Андрей и Алексей, сидевшие рядом, махнули руками:

– Иди-иди. Мы все видим и понимаем.

На следующее утро постояльца в комнате не оказалось. Василь ушел в госпиталь рано. Автобусы не ходили, и он дошел пешком. Через КПП проникнуть не удалось. Молодой прапорщик никаких доводов слушать не желал, твердя одно и то же:

– Извините, товарищ полковник, но я не могу вас пустить. Приказ начальника госпиталя. Вы погуляйте до девяти, а потом приходите.

Горный ждать не стал. Решительно направился вдоль высокого забора, внимательно разглядывая его и бормоча:

– Должна же тут быть хоть одна лазейка…

Улица оказалась пустынна. Роса поблескивала на траве, деревьях и цветочной клумбе поблизости. Отойдя от КПП на значительно расстояние, огляделся по сторонам. Не заметив ничего подозрительного, решительно ухватился руками за металлические прутья. Подтянувшись, легко перемахнул на другую сторону, скрывшись за густыми кустами сирени. Усмехнулся, поглядев на забор:

– Да-а-а, товарищ полковник, дошли! Через забор, как воришка, перелез…

Осмотрел себя. Кроме мокрых пятен от росы, на пятнистой форме ничего не было. Правда кроссовки тоже были сверху мокрыми. Горный решительно выбрался из-за куста. Какое-то время шел по заасфальтированной дорожке, а потом быстро свернул на тропку, протоптанную по газону и ведущую прямо к главному входу.

С КПП его заметили слишком поздно. Полковник уже поднялся на ступеньки, когда бдительный прапорщик выскочил из двери вместе с солдатом: