Устал рождаться и умирать - стр. 65

Отец молчал. Мать никогда не осмеливалась ему перечить, но на этот раз тоже собралась с духом:

– Дети правы, отец, давай, может, вступим?

Отец затянулся трубкой и поднял голову:

– Если бы они так не давили на меня, я, может быть, и вправду вступил бы. Но раз они так со мной, томят на огне, как стервятника, ха, ни за что не вступлю. – Он взглянул на Цзиньлуна с Баофэн. – Вы двое скоро закончите среднюю школу низшей ступени. По идее, я должен заплатить за ваше дальнейшее обучение – в средней школе высшей ступени, в университете, за границей, но у меня нет на это средств. Накопленное за прежние годы украдено. Но даже будь у меня деньги, вам не дадут получить высшее образование, и не только потому, что я единоличник. Понимаете, что я хочу сказать?

Цзиньлун кивнул и заговорил откровенно:

– Понимаем, отец. Хоть мы и дня не прожили детьми помещика, даже не знаем, каков был Симэнь Нао – белый или черный, но мы его отпрыски, в нас течет его кровь, и его тень неумолимо витает над нами. Мы – молодежь эпохи Мао Цзэдуна, и хоть у нас не было выбора, в какой семье родиться, но выбрать, каким путем идти, мы можем. Мы не хотим быть единоличниками, как ты, хотим вступить в коммуну. Вы как знаете, а мы с Баофэн вступаем.

– Отец, хотим поблагодарить тебя за то, что семнадцать лет растил нас, – с поклоном обратилась к отцу Баофэн, – прости нас за непочтительность, за то, что идем против твоей воли. Если не быть в первых рядах, нам с нашим родным отцом в жизни туго придется.

– Добро, славно сказано, – ответил отец. – Я не раз думал над этим. Заставлять вас следовать за мной путем отверженного я не могу. Вы, – отец указал на нас всех, – вступайте, а я уж как-нибудь один. Давно уже поклялся, что останусь единоличником до конца, не след от своих слов отказываться.

– Отец, – в глазах матери стояли слезы, – коли уж вступать, так всей семьей. Куда годится, чтобы ты один в стороне оставался?

– Я уже говорил, что вступлю в коммуну только по личному приказу Мао Цзэдуна. Он сам указал: «Вступать в коммуну – дело добровольное, выход из нее свободный», на каком основании они могут меня принудить? Неужто эти чиновники стоят выше Мао Цзэдуна? Вот я их речам и не повинуюсь, на себе хочу проверить, можно ли принимать слова Мао Цзэдуна в расчет или нет.

– Ты бы лучше не поминал его имя всуе, отец, – язвительно произнес Цзиньлун. – Не нам называть его по имени. Мы должны величать его «председатель Мао».

– Верно говоришь, – кивнул отец, – нужно величать его «председатель Мао». Хоть и единоличник, я тоже часть народа председателя Мао. И землю, и дом я получил от партии коммунистов, которой он руководит. На днях тут Хун Тайюэ прислал человека передать, что, если я не вступлю, меня заставят силой. Можно ли заставить вола пить, если он не хочет? Нет, конечно. Хочу вот к властям обратиться, в уезд, в провинцию, до Пекина дойду. – И стал наказывать матери: – Как уйду, вместе с детьми вступай в коммуну. Земли у нас восемь му, пять душ, по одному и одной шестой му на каждого. Вы забираете шесть целых четыре десятых му, а мне – что останется. Плуг нам во время земельной реформы выделили, так что забирайте, а вот теленок останется со мной. Эти три комнатушки, понятное дело, не поделишь. Дети уже большие, тут им тесновато. Как вступите в коммуну, подайте прошение в большую производственную бригаду, пусть выделят участок, где построить дом; построите, так и переедете. А я уж здесь доживать буду. Пока дом стоит, здесь останусь. А не будет стоять, поставлю шалаш на пустыре и оттуда не двинусь.