Унесенный - стр. 6
Сейчас в искусстве все еще сохранилось сочувствие к нищим духом Акакиям Акакиевичам. А как быть с теми, кто не желает выбираться из темноты? А с теми, кто бесцеремонно вторгается в личное пространство других людей?
____
Он усмехнулся: какими пустяками я занят в моем положении?
Так вот какая она: безграничность! Если бы только не этот надрыв пустой бесконечности, откуда уже не вернуться назад!
И потянуло на поэзию. Стал сочинять стихотворение, оно получалось каким-то зловещим.
____
Он казался себе неподвижным, хотя летел со скоростью сорок тысяч километров в секунду, топорщась, мнилось ему, ногами в бездну, и странно, мозг обманывал, давая ощущение комфортности. Былая жизнь лежала перед ним, как на ладони, виделась компактной и цельной, так, что в сознании вместилась вся целиком.
Есть разные возможности узнавать события. Есть сообщения в картинках, в эмоциях и метафорах, хотя метафоры хромают. Или в разнообразной информации виртуальными средствами. Но есть такая встроенность лица в структуру космоса, когда теряется смысл языка, образа, биографии. Что-то подобное возникало в его мозгу.
5
Что могу сказать, что и зачем было в моей жизни? Только сверкание живого ранимого потока? А в старении – тяжкое перетаскивание потухающего огня из года в год? Биографию ли сочиняю в уме? Все это бессмысленно.
К чему я пришел? Абсурд ли – жизнь на дне земного притяжения, или есть нечто, ради чего можно жить? Или это иллюзия неисправимой романтической натуры? Человек бессознательно живет в своем безмятежном лоне детства, а потом тело его может передвигаться по всему земному миру, а дух – летает дальше самых краев мыслимого пояса Койпера. Жизнь состоит из острой победительной силы молодости, легко выплескивающей энергию до полного напряжения жил, и постепенного перехода в податливое бессилие равнодушия – будь, что будет! Вспоминаю все отрадное или горькое, что со мной было.
____
Слепое от солнца детство на краю земли, отец и мать – потомки бывших ссыльных интеллигентов. Вдоль залива разлился созвездием огней приморский город, давно переставший быть провинцией. Везде следы воплощения грандиозных проектов недавнего времени – международного значения пристань, грохочущая кранами, судостроительный завод, огромный мост через залив… Но странно, здесь жили люди со своими бытовыми интересами, им было не до глобальных событий.
Суматоха строительства с крупными издержками, недостатками и коррупцией, не затронула его, была естественным фоном. У него было странное восприятие мира, как при виде ослепительного океана с обрыва, куда часто бегал. Был погружен, как в сладкий сироп, в величавую грусть, словно самого мироздания. Постоянная эйфория, что-то смутное и слепое, не основанное на опыте. Как у резвого теленка, не способного осознавать мир.