Улей. Трилогия - стр. 83
Вспыхнувшие яркие прожекторы освещают массивный длинный стол с металлическими фиксаторами в четырех углах. Колени девушки подгибаются, но Медея не дает ей упасть. Уложив трясущуюся жертву на столешницу, она ловко затягивает ремни на ее лодыжках и запястьях и с ослепительной улыбкой поворачивается к гостям.
– Десерт подан, друзья. Можете приступать, – громко объявляет королева «Улья».
Нервы Каталеи окончательно сдают, когда вереница желающих медленно, по-змеиному сползается к столу, плотно окружая скованный по рукам и ногам «шоколадный десерт».
Вскочив с кровати, Кая выскакивает из спальни так стремительно, что двери едва успевают разъехаться перед ее носом. В гостиной на экране плазмы транслируется продолжение выворачивающей наизнанку сцены. Десятки жадных рук на смуглой коже мнут, ощупывают, терзают. Один из гостей забирается на стол, снимает штаны, обнажая бледные тощие ягодицы. Второй пихает сморщенный вялый половой орган девчонке в рот… Остальные дрочат, ожидая своей очереди, трахают выживших в сражении пчелок или своих холеных самок, мгновенно растерявших свое холодное высокомерие. Омерзительные стонущие и хлюпающие звуки, доносящиеся с экрана, вызывают у Каи приступ тошноты.
Глухо зарычав и заткнув руками уши, она пулей вылетает на террасу. Жадно хватает ртом свежий воздух и, забившись на диван в саду, прячет лицо в ледяных ладонях. Ее трясет крупной дрожью, внутренности скручивает от безумной ярости, в ушах грохочет пульс, но слез нет, только сухая злость и дикая ненависть.
Если бы она знала, если бы только могла представить, то неделю назад без колебаний всадила бы пулю себе в висок. Кто бы ни устроил ей онлайн-трансляцию из игровой, он добился своей цели. Надежда на спасение или хотя бы на жалкое существование скорчилась в кровавых муках. Неужели она верила, что сможет договориться с этими монстрами? О чем с ними можно разговаривать? Бесчеловечные твари, свихнувшиеся от своей вседозволенности и безнаказанности. Мир обречен, пока такие, как они, стоят на вершине власти.
Кая никогда не была наивной. Она знала, что где-то существуют подобные нелюди, устраивающие от скуки кровавые оргии, и возможно, то, что она увидела, еще не самое худшее, но у каждого свой предел, и для Каи он настал сейчас. Не семь дней назад, когда она стреляла в напавших на нее девушек, и не в тот момент, когда смогла заставить себя смотреть на убийство людей, а сейчас. Это… это хуже, чем смерть, хуже, чем просто умереть или быть задушенной, разрубленной на части.
У нее не хватило смелости досмотреть до конца, но Кая чувствовала агонию темнокожей девушки, как свою собственную, и в эту минуту умирала вместе с ней. Сквозь монотонный рокот волн и ласковый шепот ветра Кае слышались душераздирающие крики и затихающие стоны знойной красавицы, а в глазах всё еще стояла ее соблазнительная улыбка, подаренная тому, кто без зазрения совести отдал девушку на растерзание похотливым ублюдкам, трусливо скрывающим свою звериную сущность под масками.
Задрав голову вверх, Кая уставилась в бескрайнее звездное небо, стыдливо накрывшее сверкающим ковром неумолимо катящийся в пропасть мир, легкое дуновение коснулось ее пылающего лица, из горла вырвался протяжный хриплый вопль, спугнувший стайку чаек, пристроившихся на ночлег где-то внизу, а потом всё стихло…