Участие Российской империи в Первой мировой войне (1914–1917). 1915 год. Апогей - стр. 104

. Через день все повторилось, и на рынке пришлось установить постоянное дежурство полиции^>7. 8 (21) апреля беспорядки начались в Москве: в булочной на Большой Пресне закончился хлеб, хозяин отказался открывать ее, в результате перед дверями собралась толпа в 4 тыс. человек, в основном состоявшая из женщин и подростков. И те, и другие вели себя очень агрессивно, в результате вновь пришлось прибегнуть к помощи полиции. При разгоне толпы камнями были ранены три пристава и два городовых, задержаны 20 человек^>8.

Такова была только часть проблем, с которыми предстояло справиться новому главноначальствующему в Москве. Ф. Ф. Юсупов был человеком несерьезным и неопытным, к тому же только начал входить в сложности исправляемых им должностей^>9. Безусловно, это ослабляло контроль над положением в столице, которое, казалось, не могло вызвать опасений. 11 (24) мая в городе прошла очередная патриотическая демонстрация в честь вступившей в войну на стороне Антанты Италии. Под русскими и итальянскими флагами с портретами Виктора-Эммануила III и Николая II демонстранты прошли к итальянскому консульству, затем по Мясницкой и Тверской улицам к резиденции Ф. Ф. Юсупова, который приветствовал их с балкона. Шествие прошло без эксцессов^>10. Несмотря на бравурное начало, первые шаги главноначальствующего не позволяли надеяться на быстрое решение проблем. Скорее наоборот, он мог создать новые. Так, например, генерал довольно быстро убедился в том, что никакой дороговизны в городе нет, а есть только желание некоторых торговцев поднять цены на продукты, которое легко преодолевается установлением «определенной максимальной таксы». Об этом своем наблюдении он поведал московской прессе всего через пять дней после вступления в должность^>11. Ф. Ф. Юсупов быстро показал, что возлагавшиеся на него при назначении надежды были ошибочными^>12.

Князь и ранее был способен удивить словом и делом. Так, в январе 1915 г. он посетил Францию в качестве посланника императора с целью вручения русских орденов отличившимся французским военным и своим экстравагантным поведением не снискал уважения у союзников. Между прочим, в разговоре с президентом Р. Пуанкаре Ф. Ф. Юсупов пустился в следующие рассуждения: «Он рассказывает мне, что в России на каждом шагу видишь следы немецкого влияния, что в Москве полиция находится в руках Германии, что в России не осмеливаются изгнать немцев ни из торговли, ни с государственных должностей, потому что у немцев защитники при дворе, у великих князей, во всех кругах общества. С такой свободой выражается посланец императора. Правда, после этой поправки он добавляет, что император твердо решился вести войну до победного конца»^>13.

16 (29) мая «Голос Москвы» продолжил свою агитацию к борьбе с внутренними немцами: газета призвала высылать из города проживавших в нем подданных Австро-Венгрии и Германии – таковых оказалось около 2 тыс. человек^>14. В тот же день в московских газетах был опубликован и первый список высланных, после чего подобного рода колонки на 100 и более фамилий стали повседневными^>15. Возможно, пребывание подданных враждебных государств в Москве в это время и было излишней мягкостью, но избранные меры борьбы с этим излишеством трудно назвать разумными. Грань между немецко-австрийскими подданными и русскими немцами постепенно стиралась. Выйти из смыслового тупика смогло «Русское купеческое общество для взаимного вспомоществования», которое приняло решение исключить из своих рядов «всех членов австро-германской национальности». Исключение делалось только для тех, кто сражался в рядах русской армии или был русским подданным в трех поколениях